Ниже нуля - Эли Хейзелвуд

Лестница пустынна, и звук разносится далеко. Его: — Я искал тебя, — звучит глубоко и низко и вибрирует прямо во мне. — На прошлой неделе. Какой — то парень в твоем офисе сказал, что ты там редко работаешь, но…

— Отвали.

Слова вырываются из меня. Мой характер всегда был безрассудным, сто миль в час, и… ну… ну. И до сих пор, наверное.

Реакция Йена слишком озадачена. Он смотрит на меня, словно не понимая, что он только что услышал, и это идеальный шанс для меня уйти, прежде чем я скажу что — то, о чем буду сожалеть. Но, увидев его лицо, я вспоминаю слова Мерела, и это… это действительно нехорошо.

Он не верил, что ты способна выполнить эту работу.

Худшая часть, та, которая на самом деле причиняет боль, это то, как глубоко я ошиблась в Йене. На самом деле я думала, что он хороший парень. Он мне очень нравился, когда я не позволяла себе никого любить, и… как он посмел? Как он посмел ударить меня в спину, а потом обращаться ко мне, как будто он мой друг?

— С чем именно у тебя проблемы, Йен? — Я расправляю плечи, чтобы казаться больше. Я хочу, чтобы он смотрел на меня и думал о танке «Крейсер». Я хочу, чтобы он боялся, что я собираюсь его ограбить. — Ты ненавидишь хорошую науку? Или это чисто личное?

Он хмурится. У него хватает наглости хмуриться. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Можешь сократить. Я знаю о предложении.

Секунду он абсолютно неподвижен. Затем его взгляд становится жестким, и он спрашивает: — Кто тебе сказал?

По крайней мере, он не притворяется, что не знает, о чем я говорю. — Правда? — фыркнула я. — Кто мне сказал? Это то, что кажется уместным?

Его выражение лица каменное. — Процедуры, связанные с распределением внутреннего финансирования, не являются публичными. Анонимная внутренняя экспертная оценка необходима, чтобы гарантировать…

— …чтобы гарантировать вашу способность выделять финансирование близким сотрудникам и портить карьеру тем, кто не нужен. Верно? — Он отшатнулся назад. Это не та реакция, которую я ожидала, но, тем не менее, она наполняет меня радостью. — Если только причина не была личной. И ты наложил вето на мое предложение, потому что я не переспала с тобой пять лет назад.

Он не отрицает этого, не защищается, не кричит, что я сумасшедшая. Его глаза сужаются до голубых щелей, и он спрашивает: — Это был Мерел, не так ли?

— Почему тебя это волнует? Ты наложил вето на мой проект, так что…

— Он также сказал тебе, почему я наложил вето?

— Я никогда не говорила, что это был Мерел…

— Потому что он был там, когда я объяснял свои возражения, подробно и обстоятельно. Он это упустил? — Я поджимаю губы. Что он, кажется, интерпретирует как открытие. — Ханна. — Он наклоняется ближе. Мы нос к носу, я чувствую запах его кожи и лосьона после бритья, и я ненавижу каждую секунду этого. — Твой проект слишком опасен. Он требует, чтобы ты отправилась в отдаленное место, чтобы завезти оборудование в такое время года, когда погода изменчива и часто совершенно непредсказуема. Я бывал в Лонгйирбюене в феврале, и лавины сходили внезапно. За последние несколько лет ситуация только ухудшилась…

— Сколько раз?

Он моргает на меня. — Что?

— Сколько раз вы были в Лонгйирбюене?

— Я был в двух экспедициях…

— Тогда ты поймёшь, почему я принимаю мнение того, кто побывал в дюжине миссий, а не твое. К тому же, мы оба знаем, какова была истинная причина вето.

Йен открывает, затем закрывает рот. Его челюсть твердеет, и я окончательно убеждаюсь: он зол. Я вижу это по тому, как он сжимает кулак. По раздуванию его ноздрей. Его большое тело в нескольких дюймах от моего, пылающее гневом. — Ханна, Мерел не всегда заслуживает доверия. При нем были инциденты, которые…

— Какие инциденты?

Пауза. — Это не моя информация, чтобы разглашать ее. Но ты не должна доверять ему свою…