Каратель - Джессика Гаджиала

Я сделал глубокий вдох и ринулся вперёд, полностью отключая мозг. В этом я был хорош. За свою жизнь я делал это несчётное количество раз. Не тогда, когда избавлялся от мразей. Нет. Во время всего этого я был сосредоточен полностью. Нет. Я говорю о времени до этого, до всех этих убийств, до того, как решил стать карателем ради всех людей, кто не мог бороться.

Ради таких, каким однажды был я.

Если я смог закрыться тогда, то смогу ещё раз. Ещё минут на восемь, максимум. Восемь минут опустошения рассудка. Затем, в ту секунду как зайду в гостевой дом, я открою всё обратно.

Хоть я понимал желание Диаза отомстить, хоть я уважал желание устроить «око за око» из-за дерьма, которое Круз провернул с сестрой и матерью Диаза, мести не добиться причинением боли другим невинным женщинам.

Невозможно устроить «око за око», используя в качестве мести свой член на ком-то, кто никогда не делал ничего плохого. Знаете, вообще ничего.

Потому что для этого не было другого слова, кроме как зло. Зло до мозга костей.

Если он готов был сделать это, что ж, он был точно такой же тварью, как Алехандро.

И он умрёт медленной, болезненной, жестокой смертью за одни мысли о том, что может сделать нечто такое с Эван.

Упаси бог его задницу, если он на самом деле что-то провернёт.

Глаза снова застлало красной пеленой, вызывая необходимость потрясти головой и сделать глубокий вдох, прежде чем пойду дальше, проносясь мимо массивного трёхэтажного дома, принадлежащего покойному Диазу.

Такой дом был построен для защиты, на холме, чтобы охрана видела всё на мили вокруг.

Но с тех пор, как бизнес его отца рухнул, очевидно, Мигель Диаз не смог восстановить положение, благодаря сбежавшей банде и, вероятно, тяжёлому присутствию враждебного картеля, который взял всё на себя.

Не было никакой чёртовой охраны.

Слышался только далёкий вой волков, какие-то ночные насекомые и моё колотящееся сердцебиение.

Я слышал его, обходя маленький гостевой дом. Он стоял вдали от главного дома, на расстоянии около акра. Это было маленькое, прямоугольное здание размером с дом матери Эван, только с двумя окнами и дверью спереди. Ничего особенного, но присев на корточки у стены, я услышал его.

Крик.

Крик Эван.

В тот момент невозможно было сдержать злость, сохранять хладнокровие.

Пока я подходил к двери, ярость бурлила в моих венах, я взял пистолет в правую руку, а нож в левую, затем поднял ногу и ударил ею в дверь, сшибая эту развалину.

— Fodassse! (прим. порт. Чёрт) — прокричал мужчина, должно быть, Мигель Диаз, отскакивая от скорчившейся на полу Эван.

Мигель Диаз был смуглым, с длинными чёрными волосами, тёмными глазами, среднего телосложения. И, может быть, если бы шорты Эван не висели на её лодыжках, я смог бы сказать, что он в целом выглядит хорошо.

Но так как её шорты висели на её лодыжках, я видел только мерзость.

— Да, точно, чёрт, — согласился я, низким и злобным голосом. Потому что дело было не только в её шортах, у неё открыто текла кровь с виска, по которому, как я предполагал, её ударили битой достаточно сильно, чтобы вырубить, ведь никто не слышал её криков, пока он её утаскивал. Один её глаз почернел, губа была разбита и опухла. На её запястьях были синяки от того, что её удерживали.

— Думаю, ты заблудился, амиго, — произнёс он, полностью вставая, и я не был уверен, могу ли чувствовать облегчение из-за того, что его штаны застёгнуты.

Я мог попросту опоздать.

— Люк? — болезненный, отчаянный голос Эван донёсся до моих ушей, заставляя взгляд сдвинуться, чтобы увидеть её, отчаянно пытающуюся натянуть шорты обратно на ноги, пока по её лицу текли слёзы ярости.