Подарок для дочери - Татьяна Любимая

– Глеб, то что вы видели на кухне… с Пашкой… вы все неправильно поняли. Это недоразумение…

– Я так и подумал.

Вижу – не верит.

– Глеб! Мы с вами так и не поговорили… Я… я… – Мысли лихорадочно скачут как реабилитироваться в глазах этого мужчины. Как его остановить, вернуть. – Помните, вы спрашивали про вакансию в Карамельке? У меня есть для вас работа… Если вы не передумали…

От отчаяния несу какую–то ересь.

Глеб берет меня за запястья. Нежно, несильно сжимает. Поглаживает большими пальцами ладони. Он так близко – не только физически. Он уже частичка меня. И разбивает мне сердце своим уходом.

– Я приду завтра в Карамельку. Прямо с утра, – от тихого тембра мурашки бегут от кончиков пальцев до самого сердца. Мягкий голос обнадеживает, что у меня, у нас, есть шанс. – Сейчас не могу остаться, Катюша. Мне нужно уйти. Срочные дела.

– Тогда до завтра?

– До завтра.

Человек, от которого мое сердце трепещет, медлит. Словно мучается с выбором – уйти или остаться.

Дверь распахнулась и к нам выпорхнула Ксюха. Пришлось отстраниться друг от друга.

– О, успела. Держите, Глеб. Яна расстроилась, что вы торт не попробовали.

Ксюшка сунула в руки Глебу контейнер с куском торта.

– Спасибо! Передайте ей, что мне очень приятно. Обязательно съем. Он без орехов?

– Без, – отвечаю за Макарскую. – Василий Викторович не кладет орехи без надобности.

Ксюха, улыбнувшись Глебу и едва заметно одобряюще кивнув мне, скрывается в квартире.

– Больше всего на свете я хочу остаться с вами, Катя. Но мне пора.

Мне показалось, Глеб хочет меня поцеловать. Задержала дыхание. Прикрыла глаза.

– Пока…

Быстрые удаляющиеся шаги сказали сами за себя. Глеб ушел.

---

27. Глеб. Потеряшка

Не думать! Не думать! Не думать о Кате и горилле! Она же сказала: я неправильно понял, значит, я неправильно понял! Верь, Глеб, верь Кате! Глаза ее не лгали, ты же видел!

Черт, как же я зол!

Ни на минуту ее одну оставлять нельзя! Тянут руки к моей карамельке непонятные лысые типы. Слияниями своими уговаривают, целуют…

До скрежета зубов раздражает Градов. Какого черта он тусуется рядом с моей женщиной? Чего хочет от нее? Сдается мне слияние бизнеса – всего лишь предлог, чтобы видеться с моей Катей чаще.

А–а–а! Хоть разворачивайся, возвращайся и выгоняй к чертям собачьим этого одноклассника, будь он неладен.

Но первым делом надо найти мальчика, а потом разбираться с гориллами.

Костя, Костя, где же ты мог спрятаться? Почему ты это сделал? Не понравились будущие родители? А если и я тебе не понравлюсь в качестве родителя или Катя с Яной? Жаль, что вы еще не знакомы и не знаете о существовании друг друга.

Поздним вечером дорога пустынная и до детдома я добираюсь быстро. Бросаю машину у ворот, тороплюсь в здание. У входа стоит полицейская машина – все–таки вызвали. Видимо, инструкция.

– Нашли? – забыв поздороваться, накидываюсь на Ольгу Валерьевну, что стоит в холле окружении коллег.

На женщине лица нет, бледная. В воздухе витает слабый запах валерьянки.

Директор отрицательно качает головой, скорбно поджимает губы. В свете ламп бросаются в глаза седые нити в волосах женщины. Нелегкая у нее работа.

Полицейский опрашивает воспитателя, делает записи в протоколе. Бросает на меня косой взгляд. Уточнив еще кое–что и сделав пометки на листе бумаги, подходит ко мне.

– Здравствуйте. Участковый Кашин, – раскрывает корочки.

– Добрый вечер. Полежаев Глеб Викторович.

– Кем приходитесь мальчику?

– Знакомый. Возможно будущий опекун. Мы с коллегами мебель делаем интернату. Костя обычно возле нас крутится, помогает, поэтому я хочу помочь его найти, – поясняю.

Ольга Валерьевна подтверждает мои слова.

Кашин внимательно сканирует меня с ног до головы.