Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям

Черстветь и замерзать, коль быть у книг в плену.

Иди вина испей, обзаведись румянцем:

Жевание сабзы вгоняет в желтизну.

387

В питейной лавочке спросил я старика:

Что ведомо о тех, ушедших на века?

А он: «Напейся впрок. Дорога далека,

Никто из них назад не приходил пока».

388

Всем грешникам страдать и корчиться в огне,

Но жадных я припечь советую вдвойне.

Ведь сам Пророк сказал: «Коль жаден мусульманин

И щедр христианин — второй дороже мне!»

389

Пока не рухнул ты, от кубка Смерти пьян,

И пахарями в прах не втоптан, как бурьян,

С деньгами к нам иди! Монеты в мир загробный

Брать не советую, на них не тот чекан.

390

О, мертвые сердца! Чтоб над судьбой восстать,

Утраты и года вернуть и наверстать,

Чтоб сразу в двух мирах два урожая снять,

Возможность лишь одна: ожившим сердцем стать!

391

Явилось чудище, обличьем — Сатана,

Рубаха в адовом дыму закопчена, —

Разбило вдрызг оно (не «он» и не «она»)

Усладу страждущих, мою бутыль вина!

392

«Не пей вина!» — кричат, пророчат гибель мне,

Шумят про Страшный суд, про пьяницу в огне.

Все так!.. А я на пир, и ну их, оба мира!

Блаженство и восторг — единственно в вине.

393

Твой обветшает век — обновы нет, учти.

И мало лишь мечтать про лучшие пути.

Кувшином пей вино, отвергни чашу скорби:

Коль не разбить ее, кувшина не найти.

394

Покинув истину, скитаться — это что?

По тропкам алчности метаться — это что?

Уютное жилье покинуть — безрассудство.

А предпочесть покой, остаться — это что?

395

Гони из сердца, друг, враждебный дух скорбей:

С красавицей вина прозрачного испей,

Сядь возле юноши, лицом его любуясь:

Сорочку старости сдери с себя скорей!

396

Гони из сердца спесь. Гордыне все не впрок,

Спесивцу не постичь один простой урок:

Сгибайся, как и все! Ведь жизнь — как женский локон,

Где долго ли отстричь строптивый волосок.

397

Пускай там гурии кого-то в рай манят,

Нас виноградный сок и чаши знай манят!

Наличное бери, обещанное выбрось,

И бубны вдалеке других пускай манят.

398

Чуть песней соловья прервется тишина,

Пора спуститься в сад да подливать вина,

Пока не слышен плач завистливых кретинов:

«Кому-то пиалу налили дополна!»

399

Хмельное, лунный свет, игра свечи… Саки,

Хмельны и горячи уста в ночи, саки!

Живое сердце — прах, огнем одушевленный, —

Чтоб ветер не унес, водой смочи, саки!

400

Рассвет уж налился лазурью в тишине,

Пора бы и вином наполнить чашу мне.

Что истина — горька, давно известно людям;

Пора бы заключить, что истина — в вине.

401

Предвечный Птицелов подсыпал нам зерна —

И стайка поймана, «людьми» наречена.

Сам из добра и зла связал Он сеть вселенной,

А жертве говорит: себя винить должна.

402

Рассветной свежестью повеяло в окно.

Еще — прозрачность бы да прелесть заодно:

Пускай прелестница блаженством одаряет,

Смывает горести прозрачное вино.

403

На пир, влюбленные!.. И в круг мы сели все,

Про плетку Времени забыть сумели все,