Чёрный ход - Генри Олди (2020)

— Потому и ездил, что слышал. Я отлить вышел — и тут ка-ак бабахнет! Я сразу на Красотку — и погнал. На пару миль отъехал — никого, ничего. Ну, я плюнул и вернулся.

Тряпки! Тряпки на копытах Красотки! Сейчас парни их заметят. Начнут задавать вопросы, возникнут подозрения… Эй, дружище! Ты что, переживаешь за мерзавца-тахтона? Увы, сэр. У мерзавца моё тело. Если его продырявят или вздёрнут, куда мне возвращаться?

Вдруг тахтон не соврал? Вдруг он и впрямь пустит Джоша обратно? Подлецу веры нет, но на что ещё надеяться, сэр? Силой его из тела не выгонишь — знаем, пробовали…

Лже-Редман едет мимо промысла, удаляясь от троицы дозорных. Предрассветная мгла, высокая трава — тряпок не заметили. Тахтон спешивается, сдирает тряпьё с лошадиных копыт. Всё, теперь лишних вопросов не возникнет.

Лагерь близко.

Котлован. Времянки нефтяников. Палатки и шалаши добровольцев. Вигвам Хью. Погасшие кострища, хибара с паровой машиной. Джош глядит себе под ноги, вздрагивает: земля под промыслом черным-черна! Это не нефть, сэр! Это тьма? Ночная тьма? Клубящийся туман похож на жирный дым от горящей нефти. Так ведь никакого пожара нет…

Есть? Был? Будет?!

«Сэр, я что — говорю и думаю, как тахтон? Может, я и вижу, как тахтон?»

Тьма пузырится в земле. Под землёй. Вот откуда несёт серой! Тахтон плоть от плоти этой тьмы. Он из неё вышел. Он хочет в неё вернуться? Нет, тахтон хочет чего-то другого.

Чего?

Провал в преисподнюю, чёрный проход…

Чёрный ход?!

Среди аспидных прядей и завитков что-то шевелится. Движутся, снуют зыбкие тени. Джош встаёт в двух шагах от края. Подойти ближе он боится: а ну как провалишься туда, в эту чёртову кипень?!

Под его взглядом туман редеет, делается прозрачным, не теряя при этом своей черноты. Прозрачная чернота? Да, сэр, это похоже на безумие. Может быть, Джошуа Редман сходит с ума? Уже сошёл? Давным-давно, близ горящих руин посёлка амишей, когда ему встретился призрак, назвавшийся тахтоном?

Хорошо бы так, сэр! Уж лучше гнить на острове Блэквелла…

Внизу — близко и в то же время на немыслимой глубине — толпятся люди. Дюжина? Две? Сотня? Не разобрать. Вряд ли сотня, но больше дюжины. Сосчитать людей не получается, сразу начинает дико болеть голова. Люди стоят на пристани. Доски настила обуглены. По тяжкой смоляной зыби бегут фосфорические огоньки.

Если это нефть, она вот-вот полыхнёт.

Люди (тахтоны?!) одеты в рваньё. Жалкие узелки, скудный скарб. Бедняги испуганы, жмутся друг к другу, с надеждой глядят вдаль. Беженцы, понимает Джош. Ждут пароход или лодку. Кое-кто из беженцев с ужасом оглядывается назад — туда, откуда они пришли. Горизонт за спинами тахтонов (людей?!) полыхает багровым заревом. Кажется, пламя приближается.

Если пароход опоздает…

В какой-то момент беженцы делаются для Джоша знакомыми. Исчезает тахтонья угловатость, известная Редману по его снам снаружи; закрепляются привычные черты. Отец? Мама?! Вон дядя Филип, рядом его жена Мэри, обе дочки. Старик Химмельштосс, его зять Тедди, толстяк Хеммиш. Майкл Росс, Клеменс, Освальд МакИнтайр. Среди мертвецов затесались и живые: Сэм Грэйв, старик Кэббидж, Макс Сазерленд, шериф Дрекстон, мисс Шиммер…

Я должен их спасти, понимает Джош. Мёртвых и живых. Они ждут меня, моих действий. Я должен откупорить чёрный ход, что ведёт сюда, в Осмаку, из адских глубин. Прислать за ними пароход.

Хотя бы лодку!

Гудящее пламя подступает всё ближе. Там, внизу, жарко полыхает огромный нефтепромысел братьев Сазерленд. И нет добровольцев с лопатами, нет пожарной водовозки. Тёмные небеса не спешат разразиться громом и молниями, обрушить на пламя спасительный ливень. Если Джош ничего не сделает, не протянет руку помощи…