Подсолнух - Ирина Воробей

Весь спектакль Татьяна просидела как на иголках. Сюжетную нить она потеряла сразу. Муравьеву не замечала даже тогда, когда Русик, тыкая пальцем в сцену, шепотом восхищался грацией балерины. В сторону Вадима она боялась взглянуть и благодарила Русика за крупное телосложение, которое полностью скрывало ее от бывшего. После антракта, буквально в последнюю секунду перед началом следующего акта, к Вадиму подбежала девушка и села рядом на крайнее у прохода место. В темноте Татьяна ее не видела, только слышала неразборчивый шепот, но для себя отметила: «Он пришел не один».

Пока зал хлопал и благодарил артистов за спектакль, Вадим со своей спутницей покинули зал. Русик с Татьяной оставались до самого конца, переждав второй выход на поклон, и толпились на выход вместе со всеми.

— Давай, подойдем к ней, познакомишь меня нормально, — настаивал Русик, когда они уже выходили из душного зала.

Татьяне хотелось убежать отсюда, уткнуться в подушку и разрыдаться, но она обещала другу, потому с неохотой отправилась за ним искать Муравьеву в роскошных коридорах театра. Искать пришлось недолго. Балерина, в сценическом образе, стояла с Вадимом в забитом людьми холле неподалеку от зала и благодарно улыбалась, окунаясь лицом в букет. Татьяна не успела даже озвучить аргументы против того, чтобы подходить к ним именно сейчас, потому что Русик уже тащил ее туда. Вадим с Муравьевой смеялись, не глядя по сторонам, потому заметили их только, когда Русик резко остановился перед ними, как вкопанный, вытолкав Татьяну вперед, а букет спрятав за спину.

— Спасибо за приглашение. Спектакль чудесный, — сказал Вадим, улыбаясь Муравьевой, а потом взглянул на Татьяну и добавил. — Если бы не Таня, удовольствию бы не было предела.

Балерина виновато улыбнулась в ответ.

— Как будто я с тобой получила удовольствие! — возмутилась Татьяна и отвернулась от него демонстративно.

— А было же время, — нахально протянул Вадим, ухмыляясь и не стесняясь разглядывать обиженное лицо девушки.

Муравьева хихикнула. Русик повторил за ней. Татьяна покраснела одновременно от смущения и возмущения. В памяти всплыл момент, когда она ощущала блаженство рядом с ним во влажной постели и была убеждена в бесконечности обретенного счастья. Тогда она и не думала, что это будет последний раз. Воспоминания эти выжгли на сердце шрамы. А теперь он стоял перед ней такой же нахальный, такой же манящий к себе ароматом ментола и хвои, такой же красивый и недоступный.

Вадим глянул в сторону, где в толпе, спиной к ним, стояла стройная фигура в черном платье и разговаривала по телефону. «Любовница!» — с ненавистью подумала Татьяна, а потом перевела взгляд на жилистую руку парня, обхватывающую длинными пальцами золотой женский клатч.

— Да, Лен, в благодарность за спектакль, приглашаю тебя на индивидуальный мастер-класс по мозаике.

Вадим сделал акцент на слове «индивидуальный» и загадочно улыбнулся. В Татьяне зажглось ревностное негодование.

— Оо, персонально от самого VDM, — льстиво улыбнулась Муравьева и сделала реверанс. — Почту за честь.

— А как иначе с балериной Большого театра! — подхватил пафос Вадим и отвесил строгий поклон головой, сделав шаг в сторону.

Татьяна фыркнула и, кивнув на девушку с телефоном, упрекнула его:

— Постыдился бы заигрывать с другой при своей…

Она не договорила, потому что не верила своим глазам.

Девушка в черном платье развернулась к ним лицом, продолжая разговаривать по телефону и глядеть в пол. Татьяна разглядывала ее снизу вверх. Из-под подола черного платья выпирали острые красные туфли. Длинный разрез до самого таза оголял мускулистую ногу. На тонкой талии начинался глубокий вырез, наполовину оголяющий спортивный торс и круглую грудь. С длинной шеи свисали жемчужные бусы. Темно-красная помада облепляла пухлые губы, сильно сжатые, словно взбитые в почти идеальный круг.

— Арина, — прошептала девушка, не отрывая глаз от знакомой фигуры.