Больше, чем жизнь - Измайлова Кира Алиевна

   -Нормальный лес, - сдался он. - Подлеска немного, бурелома тоже особенного не бывает. В общем, почище, чем на той стороне. Сам посмотри: тут и деревья совсем другие.

   -Ага, вижу, - кивнул я. Да, по сравнению с темным смешанным лесом за Фойрой этот светлый березняк с редким вкраплением осин и рябин выглядел куда симпатичнее. - Ну, будем надеяться, тут с лошадьми полегче будет идти... Давайте, собирайтесь да пойдем, чего время даром терять? А ты, - я поставил Ясенца на ноги, - карту смотри не потеряй. Будешь у нас вместо проводника.

   -Говорят, случается, что такие проводники чужие отряды прямиком в болота заводят, - сказал Золот как бы между прочим.

   -Я, по-твоему, карты не видел? - усмехнулся я. - Даже без проводника не потеряемся теперь, просто надо ж парню какое-то занятие придумать? А то просто пленным быть скучно, верно, Ясенец?

   -Угу, - мрачно ответил тот. - С вами, того и гляди, и впрямь со скуки помрешь...

   Ха, а мальчишка-то, судя по всему, задиристый и за словом в карман не полезет! А что перепугался ночью - так кто бы на его месте не испугался? Посмотрел бы я на того же Золота в такой ситуации... "А и вправду посмотрел бы", - подумал я вдруг. Сдается мне, тот повел бы себя иначе...

   К другой дороге мы вышли только на третьи сутки. Нет, Золот не обманул, лес был вполне проходимым, карта тоже не врала, вот только пришлось переходить вброд довольно широкий ручей, скорее даже маленькую речку. Правда, сперва этот брод пришлось отыскать, и то там по пояс было, а дно оказалось ненадежное, лошадей переводили в поводу. И если Злата, как настоящая княжна, ехала на высоченном Везунчике, даже ножек не замочив, то с нас троих текло. Вернее, с Золота с Ясенцем: эти ни в какую не захотели снимать при девице штаны. А мне что, я снял, и сапоги тоже, они и так уже никуда не годились, куда их еще в ручей? Куртка достаточно длинная, если что и мелькало, то уж извините... А если не раздеться, то глазастые ребята живо подметят, что одежда на мне как-то слишком уж долго не сохнет, несмотря на погожий денек. Костров-то мы по-прежнему не разводили: я опасался, что заметят. Лес еще, считай, прозрачный, да и дым видно.

   А вот дым, кстати, не помешал бы: заметно потеплело, и появились комары. Мне-то без разницы, а вот спутники мои непрерывно чесались. Один Ясенец отличился: поводил длинным своим носом, подумал, спросил у меня позволения отойти, а вернулся в таком виде, что Злата чуть шляпу не потеряла. Этот, с позволения сказать, колдун физиономию грязью обмазал, и выглядел теперь совершенно уморительно! А что, неглупо, кстати, есть такой способ защиты от гнуса, сам знаю. Только вот...

   -Ясенец, - позвал я его на привале и отвел в сторонку, - выкладывай, что за секрет у тебя?

   -Ты о чем? - изумился он. Светлые зеленовато-серые глаза выглядели на темно-буром от засыхающей и трескающейся грязи лице очень странно. Это напомнило мне темнокожих бойцов из армии хозяина: у тех тоже физиономии были почти черные, только белки глаз и зубы сверкают!

   -Да о том, что извозил ты только рожу, а руки у тебя сравнительно чистые, - сказал я. - Но ты их не чешешь. Значит, комарье тебя не кусает. Стало быть, не в грязи дело, это для видимости... Ну?

   -Знал, да? - пробурчал Ясенец, полез в карман и вытащил вялый пучок какой-то травы.

   -Это что?

   -У нас ее "гнусьей смертью" зовут, а как по-ученому, не знаю, - сказал он. - Она не пахнет почти, ну, для людей. А комарье ее не переносит! Если натереться - пару дней вообще не тронут.

   -А с остальными что ж не поделился?

   -С чего бы это вдруг? - фыркнул он, глядя на меня снизу вверх. - Ты, я вижу, тоже не чешешься, значит, какое-то средство знаешь, хотя вот эту траву явно первый раз видишь. А те двое мне никто! И ты, между прочим, с ними тоже не поделился!

   -Мой-то секрет одному мне годится, - ответил я. - А вот твой...

   Ясенец нахохлился, как больной воробей.