Бабушка пристально смотрит на нее.

Маурисьо . Что ты ищешь? Ты хочешь прочесть в глазах ее какие-нибудь секреты?

Бабушка . Нет, глаза ясные, спокойные…

Маурисьо . И не умеют лгать. Она посмотрит один раз и уже все скажет. (Улыбаясь, идет к Хеновеве и протягивает ей руку.) Думаю, это и есть знаменитая Хеновева.

Бальбоа . Да, это она.

Хеновева . Сеньор знает мое имя?

Маурисьо . Бабушка всегда писала мне обо всем хорошем, что есть в доме. Значит, писала и о вас. Два сына в Мексике, третий — на Тихом океане, да? Ну, как они?

Хеновева . Ничего, здоровы. Спасибо, сеньор.

Фелиса вносит багаж.

Фелиса . Шофер спрашивает, ехать ему в таможню за большими чемоданами?

Изабелла . Не надо сегодня, поздно уже. Они нам до завтра не понадобятся.

Маурисьо . А эти отнесите наверх, пожалуйста. (Помогает Фелисе.) И среди своих незачем называть его «шофер». Зовите просто Маноло, как по воскресеньям. (Подмигивает.)

Фелиса краснеет, смеется.

Фелиса . Спасибо.

Фелиса и Хеновева несут наверх чемоданы.

Какой симпатичный, правда?

Хеновева . Симпатичный. И настоящий сеньор!

Маурисьо восторженно осматривает дом.

Маурисьо . Опять я дома… Наконец! И все, как тогда, — наш кедровый стол, наши старинные веера, наше мудрое кресло…

Бабушка . Все старое. Другое время. Но дома, как вина — с годами становятся лучше. (К Изабелле.) Тебе тут нравится?

Изабелла . Больше чем нравится. Мне даже трудно говорить. О таком доме я мечтала всю жизнь.

Бабушка . Хочешь его посмотреть? Я пойду с тобой.

Маурисьо . Не надо. Мы так много говорили об этом доме, Изабелла может обойти его с закрытыми глазами.

Бабушка . Правда?

Изабелла . Да, мне кажется. (Идет к середине сцены, полузакрыв глаза.) Там — кухня с большой старинной плитой, а из кухни лестница в погреб. Там — дедушкин кабинет. В нем резные ореховые панели и книжные полки до потолка. Бабушкины книги стоят в углу, в застекленном шкафчике. Наверху большая гостиная, там много портретов и швейцарские часы. Когда они бьют — как будто ты в маленьком соборе.

Бьют часы.

(Изабелла поднимает глаза.) Вот! Я узнала бы их из тысячи!

Бабушка . Еще говори. Изабелла, говори!..

Изабелла . Напротив часов — дверь. На ней портьеры из пунцового бархата. А за дверью — комната окнами в сад. Это комната мальчика Маурисьо. У самого окна, снаружи, ветка палисандра.

Бабушка . И это ты знаешь?

Изабелла . Маурисьо мне столько раз говорил: «Если я вернусь, я хочу опять влезть к себе по той ветке».

Бабушка (сияет) . Ты слышишь, Фернандо? Видишь, что нельзя было обрубать? Иди ко мне, девочка! Благослови тебя Господь.

Изабелла . Бабушка!.. (Бросается к ней, обнимает, захлебывается слезами — она уже не играет.)

Бабушка . Что с тобой, дорогая? Теперь ты заплакала?

Маурисьо . Не обращай внимания, бабушка! Она такая чувствительная! Ведь ты слышала, она всегда мечтала о таком доме.

Бабушка . И у нее будет такой! Еще бы! Она ведь замужем за архитектором?

Маурисьо . Архитекторы не умеют строить старые дома. Их создает время.

Бабушка . Построй только стены. А дом она сама сумеет создать. Обещаешь?

Маурисьо . Обещаю.

Бабушка . И это все? У нас, на твоей родине, когда муж обещает подарок — жена благодарит его.

Бальбоа . Может быть. Изабелле незнаком наш обычай.

Изабелла . Нет, дедушка, я знаю. (Целует Маурисьо в щеку.) Спасибо, дорогой. (Бабушке.) Так?

Бабушка

(немного разочарована) . Если память мне не изменяет, вы женаты около трех лет.

Маурисьо . Да, приблизительно.

Бабушка . Ничего не приблизительно. Три года ровно будет шестого октября.

Изабелла . Да, как раз шестого октября.

Бабушка . И через три года уже целуетесь кое-как? Видно, в каждой стране свой порядок.