Деревья умирают стоя - Алехандро Касона (1949)

Маурисьо . Видишь? Все твоя застенчивость! Что подумает бабушка о нас и о Канаде? Ну-ка, немного патриотизма!

Изабелла . Глупый!..

Они снова целуются, на этот раз очень крепко. Изабелла — может быть, слишком крепко. Бабушка радостно улыбается. Служанки на верхней площадке — тоже. Бальбоа тревожно кашляет.

Бальбоа . Очень хорошо! Договор скреплен печатью. А теперь — не пришло ли время подумать о более житейских вещах? Вы, наверное, устали. Наверное, проголодались. Хеновева!

Служанки спускаются.

Маурисьо . Нет, что ты! На пароходе только и делаешь, что ешь.

Изабелла . Я бы хотела немножко привести себя в порядок.

Бабушка . Вы, правда, не будете есть? Хеновева так старалась, готовила ужин.

Хеновева . Ничего, так оно лучше. А то я совсем про кухню забыла. Горячий пунш, наверное, уже холодный, а холодный бульон — тот уже теплый.

Бабушка . Ну, в одном ты не можешь мне отказать. Я сама стряпала. Помнишь, когда ты приходил из школы и кричал?..

Маурисьо (с преувеличенным восторгом) . Не может быть! Ореховый торт с медом?!

Бабушка (она счастлива) . Ты слышишь, Хеновева? Мелочи, а? Мелочи! Быстро, вынимай из духовки и, пока не остыл, клади мед!

Хеновева . Сию минуту.

Фелиса . Еще что-нибудь, сеньора?

Бабушка . Нет. Иди, Фелиса. Доброй ночи.

Фелиса . Доброй ночи. (Кланяется всем, специальный поклон Маурисьо.) Доброй ночи, сеньор.

Фелиса и Хеновева выходят.

Бабушка . Пойдем, Изабелла, я покажу тебе комнату. И посмотрим, кто был прав.

Изабелла . В чем, бабушка?

Бабушка . Поспорили с моим стариком. Представь себе, он настаивал, чтобы было две кровати! Времена, говорит, то да се. Но мы — по старинке, а, девочка? Как Бог велел!

Изабелла (в замешательстве) . По старинке?

Бальбоа (быстро, шепотом) . Там рядом есть другая комната. Не волнуйтесь.

Бабушка . Ты мне не отвечаешь, Изабелла?

Изабелла . Да, бабушка. Как Бог велел. Пойдемте.

Бальбоа . Не спеши так, Эухения! Осторожней по лестнице!

Бабушка (идет по лестнице) . Не говори глупостей. Когда сердце вынесло все это, с ним уже ничего не может случиться.

Изабелла . Обопритесь на меня.

Бабушка . Это — можно. Когда рядом молодая рука, что мне горы или лестницы! И палки мне не надо. (Дает палку Изабелле.) Вот так. У меня ведь еще есть две ноги. У меня ведь еще есть двое внуков… Так… (Идет прямо, опираясь на плечо Изабеллы.)

Бальбоа и Маурисьо, оставшись вдвоем, вздыхают, как будто вышли из тяжелого транса.

Маурисьо . Ну, как?

Бальбоа . Поразительно! Какая веселая энергия, какой огонь! Она другая стала… совсем другая! (Пожимает ему руки.) Благодарю от всей души. Вы представить себе не можете, как я вам признателен.

Маурисьо . Я счастлив. Я ведь актер в душе, и ничто меня так не радует, как преодоление трудности. Жаль только, что теперь пойдет слишком легко.

Бальбоа . Вы думаете, худшее позади?

Маурисьо . Уверен. Самое опасное было — первый взгляд. Если бы в самом начале мне не хватило эмоций и она могла бы посмотреть на меня спокойно — все бы пропало. Поэтому я и обнял ее так, что она заплакала. Слезы застилают глаза, и потом — двадцать лет, расстояние… Все это очень помогает.

Бальбоа . Вы меня не удивляете. У вас есть опыт, хладнокровие актера. Но девочка, дебютантка! Она вела себя превосходно.

Маурисьо (снисходительно) . Да, неплохо. Есть задатки.

Бальбоа . Эта сцена воспоминаний: маленький собор, застекленный шкафчик, ветка у окна… Я ей сам все описывал, а когда слушал… мороз продирал по коже!

Маурисьо . Да, до того момента все шло гладко. Но потом… эти рыдания, когда она бросилась в объятия бабушки…

Бальбоа . Чем же вам не понравились рыдания? Они не показались вам достаточно натуральными?