Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Система внутренней политики, начать которую нас побуждает и понуждаем новая система финансовая, – это, со всей очевидностью, система свободы, потому что, заметьте, свобода несовместима с высокими налогами, что бы там ни говорили.

Я прочитал фразу, которую нашел у знаменитейшего государственного деятеля г-на Гизо: «Свобода – слишком дорогое благо, чтобы народ мог им торговать».

Когда я прочитал этот афоризм, а прочитал я его давно, я сказал себе: «Если этот человек будет когда-нибудь управлять страной, он потеряет не только финансы, но и свободу Франции».

Ведь и в самом деле, как я только что говорил – и прошу на это обратить внимание, – государственные функции никогда не бывают нейтральными, и если они не необходимы, то они вредны.

Я утверждаю и повторяю, что между раздутыми налогами и свободой существует радикальная несовместимость.

Максимум налога – это рабство, потому что рабство – это человек, у которого отнимают все, даже свободу распорядиться трудом своих рук и своими способностями. (Возгласы «Верно, это так!»)

Если государство, к примеру, не оплачивает нам расходы, связанные с тем или иным вероисповеданием, то разве мы не приобретаем тем самым свободу вероисповедания, свободу совести? Если государство не платит нам за образование, разве не следует отсюда свобода народного образования? Если оно не возмещает нам расходы на бесчисленную бюрократию, разве не приобретаем мы свободы в коммунах и департаментах? Если государство не оплачивает нам таможенные расходы, не появляется ли у нас свобода торговли? (Долго не смолкающие возгласы одобрения.)

Чего больше всего не хватает людям нашей страны? Совсем немногого: веры в самих себя, чувства собственной ответственности. Ничего удивительного нет в том, что они утратили эти качества; управляя ими, их приучили забыть о них. Наша страна слишком управляема и слишком управляется – вот в чем зло.

Чтобы излечить эту болезнь, нужно, чтобы она научилась сама управлять собой, чтобы она научилась проводить четкое различие между основными и неотъемлемыми полномочиями государства и теми его полномочиями, которые оно узурпировало у частной деятельности и притом узурпировало на наш счет.

В этом и состоит вся проблема.

Что до меня, то я говорю: перечень главных полномочий правительства весьма ограничен: обеспечивать порядок и безопасность, поддерживать каждого в деле справедливости, то есть наказывать за правонарушения и преступления, а также выполнять некоторые крупные работы, нужные для всего государства, всей нации. Вот, как я полагаю, и все. И у нас появится отдых, появятся финансы, и мы убьем гидру революций лишь тогда, когда мы встанем на прогрессивный путь к системе, к которой мы и должны двигаться. (Возгласы «Правильно, очень хорошо!»)

Второе условие предлагаемой системы – нужно искренне стремиться к миру, так как ясно, что не только война, но и самый дух войны, воинственные настроения противопоказаны этой системе. Я хорошо знаю, что само слово «мир» вызывает ироническую улыбку у немалого числа сидящих на этих скамьях. Но, положа руку на сердце, я не верю, чтобы серьезные люди могли воспринимать это слово с иронией. Да и как же иначе? Ведь чему-то учит нас собственный опыт.

К примеру, с 1815 г. мы держим многочисленные и огромные армии. Я могу утверждать, что именно эти слишком крупные вооруженные силы вовлекли нас, против нашей же воли, во всякие неприглядные дела и в войны, которых мы наверняка могли бы избежать, не будь у нас этих крупных вооруженных сил. У нас не было бы испанской войны в 1823 г., у нас не было бы в прошлом году римской экспедиции, мы предоставили бы папе и римлянам возможность самим решать свои проблемы, если бы наш военный аппарат был сведен к более скромным пропорциям. (Движение и ропот в зале.)

Голос справа: Но ведь в июне вы не были раздосадованы тем, что у нас есть армия!