Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Не ты ли — юный государь Фаруд?

Пусть бесконечно дни твои цветут!»

«О да, Фаруд я, — был ответ суровый,—

Ствола, что срублен был, побег я новый».

Бахрам воскликнул: «Руку обнажи,

Знак Сиявуша ты мне покажи!»

И что же? На руке пятно чернело,

Ты скажешь — на цветке оно чернело!

Китайским циркулем — и то никак

Не мог быть выведен подобный знак!

И стало ясно: отпрыск он Кубада,

Он Сиявуша истинное чадо.

Бахрам хвалу царевичу вознес,

К нему взобрался быстро на утес,

Фаруд сошел с коня, присел на камень,

Пылал в душе открытой чистый пламень.

Сказал: «О богатырь, о храбрый лев,

Ты славен, супостатов одолев!

Я счастлив, что тебя таким увидел!

Как будто я отца живым увидел!

Передо мною — доблестный мудрец,

Воинственный, удачливый храбрец.

Наверно, ты желаешь знать причину!

Зачем взошел я ныне на вершину?

Пришел я, чтоб взглянуть на вашу рать,

О витязях иранских разузнать.

Устрою пир, — веселье пусть начнется,

Хочу взглянуть на Туса-полководца,

Затем хочу как всадник битвы сесть

И на Туран свою обрушить месть.

В бою огнем возмездья пламенею,

Святым огнем, — и отомщу злодею!

Ты полководцу, чья светла звезда,

Скажи, чтоб он пришел ко мне сюда.

Неделю вместе у меня побудем,

Мы все пред нашей битвою обсудим.

А день восьмой для нас взойдет светло,—

И сядет полководец Тус в седло.

Для мести опояшусь, бой начну я,

Побоище такое учиню я,

Что львы взглянуть на битву захотят,

Что коршуны на небе подтвердят:

«Еще земля и древние созвездья

Не видели подобного возмездья!»

«О государь, — сказал ему Бахрам,—

Ты подаешь пример богатырям.

Я с просьбой руки Тусу поцелую,

Ему поведав речь твою прямую.

Но разума у полководца нет,

Не входит в голову его совет.

Он царской кровью, доблестью гордится,

Но не спешит для шаха потрудиться.

Гударз и шах с ним спорят с давних пор:

Из-за венца и Фарибурза спор.[33]

Он утверждает: «Я — Ноузара семя,

Чтоб царствовать, мое настало время!»

Быть может, богатырь придет во гнев,

Не станет мне внимать, рассвирепев,

Пошлет сюда кого-нибудь другого,—

Так берегись ты всадника дурного.

Он самодур, мужлан, чья мысль темна,

В его рассудке — бестолочь одна.

У нас доверья не завоевал он:

Ведь Фарибурзу царство добывал он.

«Взойди на гору, — был его приказ,—

Ты не беседуй с тем бойцом сейчас,

А пригрози кинжалом, чтоб на гору

Не смел взбираться он в такую пору».

Свое согласье даст воитель Тус,—

К тебе я с вестью доброю вернусь.

А если всадника пришлет другого,—

Не очень полагайся на такого.

Тебе пришлет не больше одного:

Известны мне порядки у него.

Подумай, — у тебя одна забота:

Не дать проходу, запереть ворота».

Тут золотую палицу Фаруд

(А рукоять — бесценный изумруд)

Вручил Бахраму: «Воин именитый,

Мой дар возьми на память, сохрани ты.

А если Тус, как должно, примет нас,

Обрадует сердца, обнимет нас,—