Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

И было нечто у него в глазах,

Что содрогнулся сердцем славный шах.

На месте том простился он с войсками;

Поехал лишь с немногими мужами.

Все мудрецы святые той земли

С высоких гор встречать его сошли.

Плоды у ног царя на землю клали.

Ведь все они не сеяли, не жали.

И громко восхваленье вознесли

Владыке обитаемой земли.

Прислушался к речам их шах великий,

Вгляделся в удивительные лики.

Все были босы и обнажены,

Но света и величия полны.

Одежды их из листьев облекали.

Плоды лесов их пищу составляли.

Не ведая о битвах и пирах,

Они в долинах жили и в горах.

Хоть полны разной дичи степи были,

Охота и убийства им претили.

Питье их было — чистая вода,

Плоды и злаки дикие — еда.

Он спрашивал их: «Что вам служит пищей?

Как вы возводите свои жилища?

Зло и добро нам дарит небосвод,

Что ж вы берете от земных щедрот?

Вы чем и как сражаетесь с врагами?»

И отвечал глава над мудрецами:

«О солнце славы, доблести звезда!

Мысль о войне издревле нам чужда.

У нас тепло, нам не нужны жилища,

Самой природой нам дается пища.

Зачем парчой нам тело украшать?

Ведь смертного нагим рождает мать.

Нагим уходит смертный в недра праха,

А мир — обитель горя, скорби, страха.

Алчбы мы чужды, вечность — наша цель.

Нам кровля — небо, а земля — постель.

К чему мироискателя старанья?

Его богатства и завоеванья?

Ведь сколько б ни собрал сокровищ он,—

В свой час он всё утратить обречен.

Блажен, кто к благу вечному стремится,

А вся земная слава истребится».

«Чего же больше, — Искандар спросил,—

Явлений явных или тайных сил?

Живых ли больше в бренном мире этом

Иль навсегда расставшихся со светом?»

И отвечал один из мудрецов:

«На миллион, быть может, мертвецов —

Два иль один живой едва ль найдется.

И счастлив, кто от вечных мук спасется!

Блажен, кто людям зла не принесет!

Ведь всяк уйдет отсюда в свой черед».

Спросил румиец: «В мировом просторе

Недвижной суши больше или моря?»

«Всю твердь земную, — отвечал брахман,—

Безбрежный омывает океан».

«Кто бодрствует во сне? — спросил владыка.—

Чей не простится вечно грех великий?

Кто в слепоте душевной, средь забот,

Не знает сам, зачем он здесь живет?»

Брахман в ответ: «О светоч мирозданья,

Пречистый шах, взыскующий познанья!

Грешнее всех, исполненный алчбы,

Завоеватель — баловень судьбы.

Коль ты духовным взором обратишься

Сам на себя — ты в этом убедишься.

Ведь вся земля захвачена тобой.

Сам небосвод как будто данник твой.

А ты не сыт, хоть миром обладаешь.

Мозг из земли исторгнуть ты желаешь.

Душой ты ада алчешь. Устрашись!

От войн кровопролитных отрешись!»

Еще спросил их Искандар великий:

«Кто ж на стезе неправды наш владыка?»

Сказали: «То алчба — душа греха,

Основа зла. Она к добру глуха».

Спросил он: «В чем же суть алчбы всеядной,

Ненасытимой, низкой, зверски жадной?»

Брахман ответил: «Алчность и нужда —