Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Охотников увидев в отдаленье,

Навстречу выбежало все селенье.

Бахрама утомил тяжелый путь,

Хотел он в той деревне отдохнуть.

Но были глупы жители селенья,

Властителю не вознесли хваленья.

Разгневался на земледельцев шах,

На них не глянул с милостью в очах.

Сказал мобеду: «Их не надо трогать,

Но пусть течет у них в арыках деготь,

Пусть вместо человечьего жилья

Здесь мы увидим логово зверья!»

Уразумев приказ владыки строгий,

Мобед к домам направился с дороги,

Сказал крестьянам: «Дивный здесь приют,

Стада пестреют, и сады цветут.

Пришлось царю по нраву место ваше,

Он хочет, чтоб еще вы жили краше.

Вас всех он хочет превратить в господ,

Деревню — в город. Вы, простой народ,—

Все господа — и женщины и дети,

Вы не подвластны никому на свете.

Поденщик жалкий, важный старшина,—

Отныне ваша доля сравнена.

Все господа — и жены и мужчины,

Нет подчиненных, все теперь — старшины!»

Возликовали жители тогда:

Отныне все в деревне — господа!

Все уравнялись — и мужья и жены,

Стал равен старшине слуга поденный

В деревне стала молодежь дерзка

И старшину убила — старика.

С мечами друг на друга шли мужчины,

И кровь лилась повсюду без причины.

На деда внук пошел, и мать — на дочь,

Кто жить хотел, бежал оттуда прочь.

Остались только старцы и калеки,

Казалось, прекратился труд навеки.

Поля заглохли, высохли сады,

В арыках больше не было воды.

Замолкли все жилища до едина:

И люди убежали и скотина.

Вот минул год, пришла пора весны.

Поехал на охоту царь страны.

Он к тем местам цветущим прибыл вскоре,—

Но всюду запустенье, дикость, горе.

Поля заглохли, высохла листва,

Ни одного живого существа!

Лицо Бахрама горестью затмилось,

Увидел он всевышнего немилость.

Мобеду он сказал: «Гляди, Рузбех,

Крестьяне разорились, жаль мне всех.

Сады, дома разорены в селенье,—

Восстанови за счет казны селенье!»

К жилищам, развалившимся от бед,

По слову шаха поскакал мобед.

Объездил все дома и все кварталы,

Предстал пред ним старик, больной, усталый.

Сойдя с коня, произнеся привет,

Седого старца обласкал мобед.

Спросил: «Скажи мне, муж, годами древний.

Кто разорение принес деревне?»

Старик ему ответил: «В некий час

Державный шах проехал мимо нас.

Примчался к людям, отделясь от свиты,

Мобед — неумный, злой, хоть родовитый.

Он так сказал нам: «Все вы — господа,

Над вами нет ни права, ни суда.

Равны подростки, женщины, мужчины,

Вы все — над господами властелины».

Безумны стали жены и мужи.

Пошли убийства, драки, грабежи.

Мобеду я желаю божьей кары,

Да поразят его судьбы удары!

В деревне хуже худшего дела,

Не знаю, как избавимся от зла!»

Взглянув на старца ласковей, душевней,

Спросил мобед: «Кто старший над деревней?»

А тот: «Лишь там бывает старшина,

Где в поле плодоносят семена».

Рузбех ответил: «Кончилось унынье,

Ты старшиной деревни будь отныне!