Охотники за алмазами - Уилбур Смит (1971)

По-прежнему обнимая Трейси, Джонни добрался до стальной двери и сдержал стремление ударить по ней кулаками. Вместо этого он заставлял себя думать, старался предвидеть последовательность событий, которая приведет к гибели «Зимородка» – и всех на его борту.

Бенедикт оставил второй выход из помещения циклона открытым. Вязкая смесь воды и грязи уже устремилась в трюм по линии наименьшего сопротивления, находя слабые места и прорываясь в них.

Даже если стены конвейерного помещения выдержат, остальная часть корпуса будет заполнена, и они окажутся в щупальцах огромного желтого чудовища – крошечный пузырь воздуха, застрявший внутри, уйдет в глубины вместе с этой массой, когда она вернется на дно, откуда ее извлекли.

Но выдержат ли переборки конвейерной? Ответ он узнал почти немедленно: послышался скрежет металла, треск лопающихся плит.

Чудовище нашло слабое место – отверстие в сушильной печи, – смело хрупкие препятствия, в облаке пара прошло сквозь печь и хлынуло в конвейерную, принеся с собой запах морской глубоководной грязи.

«Зимородок» медлительно покачнулся – это движение разительно отличалось от его обычных проворных действий, – и грязь стеной высотой по колено устремилась по наклону.

Она со страшной силой прижала их к стальной двери, и они ощутили холод и отвращение, как будто угодили в какую-то гниль.

«Зимородок» наклонился в другую сторону, грязь покатилась к дальней стене, потом снова устремилась вперед.

На этот раз она покрыла их по пояс и пыталась утащить с собой при следующем повороте.

Трейси кричала, ее нервы не выдерживали, мышцы отказывали. Она вцепилась в Джонни, по пояс покрытая зловонным месивом, в ужасе раскрыв глаза и рот: она смотрела на грязь, собиравшуюся для следующего нападения.

Джонни ощупью искал какую-нибудь точку опоры. Они должны удержаться на ногах, если хотят пережить следующий натиск. Он отыскал ручку двери и навалился на нее, изо всех сил прижимая к себе Трейси.

Грязь опять двинулась на них – молчаливая, смертоносная. Она покрыла их с головой и с сокрушительной силой прижала к переборке.

Потом снова отошла, оставаясь им по колено и не утащив только потому, что Джонни держался за ручку.

Трейси выплевывала смрадную жижу, которая залепила ей глаза, уши и ноздри, забив их так, что трудно было дышать.

Джонни чувствовал, как Трейси в его объятиях слабеет; она все менее энергично пыталась удержаться на ногах.

Его тоже покидали силы. Они ушли на то, чтобы оставаться у двери.

Ручка в его руке повернулась. Стальная дверь, в которую он упирался, открылась; лишившись опоры, он пошатнулся, по-прежнему поддерживая Трейси.

Потребовалось мгновение, чтобы узнать крупную фигуру Серджио Капоретти, почувствовать поддержку его большой, как сосновый ствол, руки, но тут из конвейерной вырвалась новая волна грязи. Она сбила всех троих с ног и покатилась, теряя силу, по вновь завоеванному пространству.

Джонни поднимался, держась за переборку. Он потерял Трейси. Ошеломленно и отчаянно он искал ее, бормоча ее имя.

Он увидел ее лежащей вниз лицом. Взял за слипшиеся волосы и поднял голову, но грязь удерживала ее, лишала его равновесия.

– Серджио, на помощь! – прохрипел он. – Ради бога, Серджио!

Итальянец поднял ее на руки, как ребенка, и побрел к трапу, ведущему вверх на палубу.

Несмотря на резь в глазах от грязи и морской воды, Джонни видел, что широкая спина Серджио, от плеч до бедер, пробита в десятках мест, как будто кто-то много раз колол его шилом. Из каждой ранки сочилась кровь.

Наверху Серджио остановился, по-прежнему держа Трейси на руках; он стоял, как колосс, и смотрел вниз на скользящего в грязи Джонни.

– Эй, Ленс, выключите вашу проклятую машину. Она потопит мой корабль. Теперь я сам его поведу – поведу куда нужно. Без этой проклятой машины.

Джонни, придерживаясь за переборку, крикнул: