Укромный уголок - Анна Даунз (2021)

В сторону игрушек расползается лужа крови — черное озеро, несущее на своих волнах стеклянную бутылку с посланием внутри. «Осторожно! — говорю я желтому плюшевому мишке. — Не утони!» — и пытаюсь его спасти, но он слишком далеко.

Я моргаю — и кровавое озеро исчезает.

Глава тридцать четвертая. Эмили

После того случая с осой ничего особенного так и не произошло. Вообще ничего. Уже во второй раз Эмили удалось побывать в семейном особняке и ускользнуть оттуда незамеченной. С Аврелией все было в полном порядке.

Смутные подозрения, зародившиеся у Эмили, росли и крепли. Она поймала себя на том, что стала более внимательно наблюдать за девочкой. В «плохие» дни, когда предполагалось, что Аврелия «отдыхает», Эмили видела, как она бегает вокруг семейного особняка, сидит в игровой комнате или прыгает на диване в гостиной. Начав слежку, Эмили обнаружила, что девочка принимает какое-то немыслимое количество таблеток.

Но большую часть времени малышка определенно чувствовала себя хорошо. Она казалась немного рассеянной, но вполне здоровой. И вскоре Эмили предпочла забыть о своих подозрениях. Про осу она решила ничего Нине не говорить — если та сама не спросит, конечно. Зачем ее тревожить? Возможно, Нина и преувеличивает степень недомогания Аврелии, но лишь из лучших побуждений — просто-напросто, она очень заботливая. А у Аврелии есть все, чего только можно пожелать, ее любят и опекают, кормят и поят. Было бы неплохо, конечно, вывозить ее время от времени куда-нибудь за пределы «Керенсии», чтобы она обзавелась друзьями, но если уж ей суждено соблюдать домашний режим, то лучшего места, чем «Керенсия», для этого не найти. А указывать Нине, как воспитывать родную дочь, не ее дело, в конце концов.

Проанализировать ситуацию и собственные чувства поглубже Эмили не осмеливалась, потому что знала: она определенно не желает, чтобы это стало ее делом.

По ночам, в тишине и спокойствии лежа под одеялом, девушка порой задумывалась о том, чем может закончиться спор с Ниной для их дружбы. Представляла себе, как придется снова вернуться домой к родителям. И думала о Скотте. Она думала о нем каждый день. И теперь жизнь в «Керенсии» казалась ей не просто подарком судьбы, а хрупкой драгоценностью, которая с трудом удерживается у нее на ладони. Эмили не хотела, чтобы эта драгоценность упала и разбилась.

В результате она затолкала опасные мысли подальше на чердак и с головой ушла в работу. Следующие три недели она подстригала лужайки, кормила животных, выгребала навоз из стойла Себастиана и собирала куриные яйца. Покрасила еще несколько стен, почистила пару туалетов и ванных, достала листья из фильтра в бассейне и полила сады. Она помогла Нине навести порядок в погребе и в игровой комнате, чтобы расчистить место для очередной порции неожиданных приобретений: это были пинбол, винтажный музыкальный автомат и — в довершение всего — огромный надувной замок. Эмили также несколько раз ездила за покупками на рынок и в супермаркет. Нина научила ее, как чистить и потрошить рыбу. Они вместе готовили разные блюда, используя ингредиенты, которые всегда были под рукой — росли на участке. Наварили варенья из инжира и абрикосов. Испекли картофель а-ля дофинуаз[52]. Сделали гаспачо и домашнюю пасту со свежими помидорами и базиликом. Эмили проводила много времени с Аврелией. Они катались на квадроциклах, играли в прятки и гонялись друг за другом по всему участку с водяными пистолетами.

Со временем все сомнения Эмили рассеялись сами собой. Ей стало ясно, что Нина никогда бы не причинила вреда дочери и что она ничего не скрывает. А даже если Нина что-то и скрывала, Эмили во время их посиделок была слишком занята вином и вкусной едой, чтобы об этом беспокоиться, слишком сосредоточена на солнечных лучах, золотивших ее кожу, и на горячем океанском песке, щекотавшем пятки. Жизнь в «Керенсии» вернулась для нее в нормальное русло.

* * *