Эликсир ненависти (сборник) - Джордж Энгланд

— Ну дела! Это сколько же времени пролетело, — буркнул он. — Да, мне предстоит заняться вычислениями, справлюсь. Но нельзя, чтобы вы так разгуливали, мисс Кендрик. Это, гм, никуда не годится, сами знаете. Надо, чтобы вы что-то накинули. О небеса, ну и положеньице!

Он попытался стянуть с себя остатки пиджака, но от одного прикосновения они рассыпались и упали. Секретарша успокоила его.

— Не беда, — произнесла она со вполне подобающими скромностью и достоинством. — Мои волосы пока что очень хорошо меня закрывают. Если вы и я только и остались из всех людей на свете, нам не до таких пустяков.

С мгновение он изучал ее. Затем кивнул и стал весьма серьезен.

— Простите меня, — прошептал он, положив руку ей на плечо. Опять повернулся к окну и выглянул.

— Значит, все пропало? — с этим вопросом он явно обращался к самому себе. — Разве что осталось по небоскребу здесь и там. А все мосты и острова — все переменилось. Нигде ни признака жизни, ни звука. Густые леса растут среди руин. Мертвый мир. Если во всем мире так же. И все мертвы, кроме вас и меня.

Они стояли в молчании, пытаясь осознать во всей полноте значение неведомого бедствия. И Стерн в самой глубине сердца уловил некое робкое озарение касательно будущего и обрадовался.

Глава 3. На башенной платформе

ВНЕЗАПНО БЕАТРИС ВЗДРОГНУЛА, негодуя против открывшейся ей реальности.

— Нет, нет, нет! — вскричала она. — Это не может быть правдой. Не должно. Здесь какая-то ошибка. Это не иначе как иллюзия. Или сон. Если все на свете мертвы, как случилось, что мы живы? Откуда мы знаем, что другие мертвы? Разве нам все отсюда видно? Все, на что мы смотрим отсюда, лишь небольшая часть мира. Кто знает, а что если просто надо увидеть что-то, много дальше, и тогда бы мы поняли…

Но инженер покачал головой.

— Полагаю, вам стоит привыкнуть к мысли, что это явь, — ответил он, — и неважно, как далеко простирается взгляд. Но тем не менее не повредит, если мы расширим радиус обзора. Что же, пошли на самый верх, на платформу обозрения. Чем быстрее мы получим новые факты, тем лучше. Эх, если бы еще и телескоп… — он призадумался на мгновение, затем обернулся и зашагал к груде мусора, валявшейся на месте, где когда-то стоял его ящик с инструментами, необходимыми для съемки на местности.

Он упал на разбитые колени. Сгнившая одежда рвалась и крошилась при каждом движении, точно пропитанная водой бумага. Странный, волосатый, запыленный тип на коленях посреди пустой комнаты. Быстро погрузив руки в мусор, он принялся перебирать все, что попадалось, с пылким нетерпением.

— Ага! — вскричал он с торжеством. — Благодарение небу, бронза и кожа сохранились, — он опять встал, и у него в руке Беатрис увидела необычную подзорную трубу.

— Мой уровень, видишь? — с гордостью произнес он, показывая ей прибор. — Деревянного треножника давным-давно нет. Отсутствие фиксаторов, на которых он держался, мало меня беспокоит. Равно как и склянка для спирта наверху. Главное, что сам телескоп кажется нетронутым. Сейчас посмотрим, — говоря это, он протер окуляр и объектив обрывком рукава своего пиджака. От Беатрис не укрылось, что медные трубки изношены и запятнаны прозеленью, но держатся прочно. И линзы, когда Стерн окончил их прочищать, засияли ярко, как прежде.

— Идемте, идемте со мной, — позвал он.

Выбравшись в коридор, он двинулся вперед.

Беатрис шла за ним. По дороге она тщательней собрала вокруг себя свое покрывало из волос.