Американская готика (сборник) - Роберт Говард (2020)

И тут резкая боль пронзила его ногу, когда зубы крысы впились в его лодыжку, и Соул взвыл так отчаянно, словно у него пытались отобрать самое дорогое в его жизни. Он сразу понял, что это грызун, и отшвырнул его прочь. А мысли его в это время мчались по кругу. Спички и свечи были на столе, и когда Соул качнулся в сторону, его рука случайно натолкнулась на искомое.

Он зажег свечи и обернулся, сжимая пистолет в дрожащей руке.

В комнате, кроме него, не было других людей. Но его взгляд остановился на предмете, лежащем на каминной полке. Казалось, еще немного — и глаза Соула вылезут из орбит.

Соул застыл, словно замороженный, а его разум пытался осознать то, что видели его глаза. Наконец, издав нечеловеческий, каркающий звук, он выпалил в очаг, а потом пистолет выскользнул из его онемевших пальцев…

Джон Вилкинсон был мертв. Пуля пробила его сердце три дня назад. Соул сам видел, как заколотили гроб, в котором лежало тело его брата. А потом гроб был опущен в могилу на семейном кладбище Вилкинсонов. За три дня глина под палящими солнечными лучами на могиле Джона Вилкинсона затвердела.

Однако с каминной полки на Соула смотрел Джон — белый, холодный и мертвый.

Это был не кошмар, не сон, не безумие. Там, на каминной полке, лежала отрезанная голова Джона Вилкинсона.

А перед каминной полкой туда-сюда металась огромная крыса с красными глазами… крыса, обезумевшая от голода. И тогда Соул Вилкинсон начал смеяться… Его ужасные крики смешались с завываниями серого призрака. Соул раскачивался из стороны в сторону, и смех его постепенно превратился в безумное всхлипывание, а потом в истеричные крики, эхом разносившиеся по старому дому. Они бы и мертвых разбудили. Потому что это были крики безумца. Ужас, который предстал перед глазами, задул его разум, словно сильный ветер огонек свечи.

Глава 2. Безумная ненависть

Именно эти крики разбудили Стива Харрисона, спящего на втором этаже особняка. Еще не проснувшись до конца, он уже спускался вниз по лестнице, с пистолетом в одной руке и фонариком в другой.

Он увидел, что внизу в холл из-за закрытой двери пробивается полоска света. Но кто-то был в холле. Спустившись, Харрисон увидел фигуру, движущуюся через холл, и направил на нее луч фонарика.

Это оказался Питер Вилкинсон — высокий и сухопарый, он сжимал в руке кочергу.

Выкрикнув что-то бессвязное, Питер открыл дверь и проскользнул в комнату. Харрисон услышал, как Питер закричал:

— Соул! В чем дело? На что ты там уставился… — а потом завопил: — Боже мой!

Кочерга с грохотом упала на пол, раздались яростные, полные ненависти проклятия.

Как раз в этот момент Харрисон добрался до двери и одним взглядом охватил сцену. В свете свечи он увидел двух мужчин в нижнем белье. С каминной полки на него слепо уставилась мертвая голова с белым как мел лицом. А у их ног носилась огромная крыса.

И теперь, нарушив сцену ужаса, в комнату вломился коренастый Харрисон.

Питер Вилкинсон находился в затруднительном положении. Он уронил кочергу и теперь, залитый кровью, которая потоком текла из раны на его голове, пытался оторвать пальцы Соула от своего горла.

Одного взгляда на Соула хватило Харрисону, чтобы понять, что человек сходит с ума. Схватив своей мускулистой рукой безумца за шею, детектив рванул, пытаясь оторвать Соула от его жертвы. Но тот вцепился в брата с силой, которую могло породить лишь безумие.

Детективу показалась, что мускулы безумца похожи на натянутые стальные нити. Соул изогнулся в руках детектива, словно зверь, щелкая зубами и пытаясь достать до бычьего горла Харрисона. Детектив оттолкнул от себя царапающегося безумца, на губах которого выступила пена, а потом изо всех сил врезал ему в челюсть. Соул рухнул на пол. Глаза его уставились в пустоту, руки и ноги дрожали.

Питер застыл, облокотившись о стол, лицо его стало пурпурным, кадык двигался, словно его вот-вот вырвет.