История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

Шокированный, я отказывался поверить; глядя на ее красивое лицо, я чувствовал удивление и страх. Х. Х. Х. были не заурядной шайкой калифорнийских сумасбродов, наряжающихся в балахоны, – они пугали. Они были известны своей жестокостью, граничащей с дикостью; они были как-то замешаны в деле семьи Мэнсонов, и я слышал о них только в связи с этим. После завершения дела Мэнсона они, кажется, подались куда-то – вроде бы в Мексику. Неужели они все еще в Калифорнии? Уж лучше бы она мне сказала, что знакома с главарями мафии: от мафии можно ожидать мотивов, рациональных или же нет, мафия была признаком капитализма. Х. Х. Х. – это уже из области ночных кошмаров.

– И эти люди ваши друзья? – спросил я.

– Вы сами спросили.

Я покачал головой, все еще не оправившись от потрясения.

– Не беспокойтесь об этом. Или о них. Вы их никогда не увидите.

Теперь я совсем по-другому представлял себе ее жизнь, она показалась мне зловещей; Альма легко улыбалась, а мне вдруг стало страшно. Словно я ступил с освещенной солнцем тропинки в темные джунгли; и я подумал о Хелен Кайон, сидящей сейчас в библиотеке со своими шотландскими чосерианцами.

– Я очень редко вижусь с ними, – сказала она.

– Но ходите на их собрания? Бываете в их домах?

Она кивнула:

– Я же говорю – это мои друзья. Но не волнуйтесь так об этом.

Возможно, это было ложью – еще одной ложью, поскольку мне показалось, что она не совсем искренна со мной. Однако все ее поведение, даже ее участие по отношению ко мне, свидетельствовало о том, что она говорит правду. Она поднесла ко рту чашку с кофе, сочувствующе улыбаясь мне, и я увидел ее стоящей у костра с чем-то окровавленным в руках…

– Нет, вы в самом деле волнуетесь. Я не состою в их организации. Я лишь знакома с людьми из нее. Вы спросили меня. И я решила, что вам следует это знать.

– Вы были на их собраниях? Что там происходит?

– Не могу сказать. Это всего лишь другая часть моей жизни. Маленькая. И вас она не затронет.

– Пойдемте отсюда, – сказал я.

Думал ли я уже тогда, что она даст мне материал для романа? Скорее нет. Я подумал, что ее контакт с этой группой более незначителен, чем она это представила; я смог убедиться в этом лишь однажды, и намного позже. Она приукрашивала, преувеличивала, – убеждал себя я. Х. Х. Х. и Вирджиния Вулф? И «Великая иллюзия»? Совсем не вяжется…

Нежно, почти дразняще, она пригласила меня к себе в гости. Это было рядом с кафе. Когда мы оставили позади шумную улицу и свернули в менее освещенный квартал, она совершенно непоследовательно начала рассказывать мне о своей жизни в Чикаго. Поэтому мне не пришлось расспрашивать ее о прошлом. Мне даже послышалось облегчение в ее голосе: от того ли, что она «созналась» в своей связи с Х. Х. Х.? Или потому что я не приставал с расспросами? Скорее всего, последнее. Стоял типичный вечер уходящего лета, и теплый и прохладный одновременно. Несмотря на неприятное признание, ее непринужденная грация и такая же природная мудрость, вложенная в ее речь, ее почти неземная красота вдохновляли меня, и впервые за много месяцев я чувствовал себя счастливым. Я словно пробудился от зимней спячки.

Мы дошли до ее дома.

– Первый этаж, – сказала она и поднялась по ступеням к двери. Я чуть задержался, чтобы полюбоваться ею. Воробей вспорхнул на перила и наклонил головку; я чувствовал запах горящих листьев; Альма обернулось, и лицо ее было неясным и бледным в тени крыльца. Однако – удивительно! – я отчетливо видел ее глаза, как если бы они светились, словно кошачьи:

– Может, пойдете со мной? Или вы такой же благоразумный, как и ваш роман?

Я отметил тот факт, что она читала и мою книгу, и критику на нее, и поднялся вслед за ней.