Империя ангелов (перевод Аркадия Кабалкина) - Бернар Вербер (2000)

Когда я приезжаю в следующий раз, Анаис знакомит меня со своими родителями. У них внушительная квартира: картины мастеров на стенах, старинная обстановка, ценные безделушки. Никогда еще не видел такой выставки роскоши. Отец и мать у нее дантисты, сразу видно, дела у них идут хорошо. Анаис тоже хочется выучиться на зубного врача. Только ее младший брат еще не определился со своей будущностью. Он говорит, что хочет стать программистом, но я удивлюсь, если он не передумает. Разве что заделается программистом, пишущим программы для стоматологических кабинетов.

Все семейство сверкает белоснежными зубами. За ужином отец семейства спрашивает меня, чем я собираюсь заняться в жизни. Хочу стать писателем, говорю я.

– Писателем?… Почему бы не выбрать профессию… понормальнее?

Я отвечаю, что писательство – моя страсть, лучше меньше зарабатывать, занимаясь делом, которое меня развлекает. Но отцу Анаис не смешно, самой Анаис тоже.

После ужина ее отец расспрашивает меня о занятиях родителей. Книжная торговля. Папаша Анаис качает головой и перечисляет своих любимых писателей: Селин, Маргерит Дюрас… Я признаюсь, что проглядывал произведения Дюрас и Селина и счел их скучноватыми.

Здесь мне следовало бы обратить внимание на нахмуренный лоб мамаши. Анаис подает мне знаки, но они остаются незамеченными.

Ее отец спрашивает, какую литературу предпочитаю я. Услышав «По» и «Кафка», он ахает и говорит «понятно». Мне бы заткнуться, но я зачем-то разглагольствую о чудесах фэнтези, детектива и научной фантастики.

Он сознается, что никогда не заглядывал в книги такого свойства. Тут уж я чувствую, что что-то пошло не так, и, стремясь продемонстрировать покладистость, заключаю:

– Собственно, книги бывают только двух сортов: хорошие и плохие.

Все молчат, глядя в свои тарелки.

Мамаша, взмахнув юбкой, встает и идет за десертом.

Потом папаша, слышавший от дочери, что я хороший шахматист, настаивает, чтобы мы с ним сыграли партию, скромно называя себя «воскресным игроком».

Я ставлю ему детский мат в четыре хода, которому научился у Мартин. Отыгрываться он не желает.

После того вечера мы с Анаис стали реже видеться. Она признается, что отец не представляет ее замужем за «бродячим акробатом».

Конец идиллии.

Я разглядываю фотографии Анаис. На каждой она смеется. Все просто: моей ошибкой было согласиться на знакомство с ее родителями.

Чтобы отвлечься от человеческих горестей, я погружаюсь в сочинительство и силюсь понять, о чем может думать в повседневной жизни крыса.

83. Энциклопедия

ТОЧКА ЗРЕНИЯ. Анекдот. Приходит к врачу господин в цилиндре. Садится, обнажает голову. На его лысине восседает лягушка. Врач подходит и видит, что лягушка прилипла.

– Давно это у вас? – удивляется он.

– Представляете, доктор, – отвечает лягушка, – все началось с ерунды – с бородавки на лапке…

Анекдот заставляет поразмыслить. Порой мы анализируем событие ошибочно, потому что застряли на единственной точке зрения, кажущейся нам очевидной.

Эдмонд Уэллс,

Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV.

(анекдот Фредди Мейера)

84. Мои яйца

Прежде чем устремиться в пространство, на поиск другой планеты, мне сперва надо устранить все проблемы со своими яйцами.

Проверяю, чтобы все их пожелания были исполнены. Игорь хотел покинуть лечебницу для умалишенных в Бресте – теперь он служит в армии. Жак хотел продвинуться в писательстве – засел за большой роман. Венера взяла себя в руки.

– Как поживает твой выводок? – осведомляется Рауль.

Я довольно показываю ему свои яйца:

– Лучше не бывает.