Вопрос и ответ (перевод Алексея Осипова) - Патрик Несс (2009)

– Эй! – Я сел. – Мы работали быстро и четко. Есть масса способов сделать все гораздо дольше и больнее. Если это все равно неизбежно, пусть уж лучше мы.

Он праведно скрестил на груди руки.

– И как, эти оправдания помогут тебе сегодня спокойно заснуть?

Мой Шум взревел.

– Ах вот как? Стало быть, не ты одобрительно орал вчера все собрание? Может, ты отважно выступил против?

Он помрачнел лицом, в Шуме вспыхнуло серое негодование.

– Чтобы меня застрелили? Или отволокли на допрос? И чему бы это помогло?

– Значит, вот чем ты занимаешься? Помогаешь?

Тут он замолчал, отвернулся к окну, за которым в разрешенных местах уже зажглось несколько огоньков, и городской РЕВ гадал, когда Ответ нанесет свой следующий удар и откуда, и насколько плохо все будет, и кто их спасет.

Мой Шум клокотал высоко и багрово. Я закрыл глаза и сделал глубокий-преглубокий вдох.

Я есмь круг и круг есть я.

Ничего не чувствую, ничего не пускаю внутрь.

– Они снова привыкают, – сказал окну мэр Леджер. – Объединяются с ним, потому как что такое пара комендантских часов, когда ты в любой момент можешь взлететь на воздух. Но это тактическая ошибка.

На «тактической» я открыл глаза. Больно странный выбор слова.

– Мужчины напуганы, – продолжал он. – Напуганы, что следующими станут они. – Он опустил глаза на собственную руку и потер то место, где в нее грозил впиться браслет. – Но с политической точки зрения, это его промах.

– Тебе-то какое дело, промахнулся он или нет? – прищурился я. – На какой ты стороне?

Он развернулся винтом, словно я глубоко его оскорбил. Наверное, у меня и правда получилось.

– На стороне города, – прошипел он. – А вот ты на какой стороне, Тодд Хьюитт?

В дверь постучали.

– Считай, ужин тебя спас, – буркнул мэр Леджер.

– Ужин в дверь не стучится, – отрезал я, встал и пошел отпирать. Своим ключом.

Клац-клик.

На пороге стоял Дэйви.

Он сначала молчал, переминался нервно с ноги на ногу, бегал глазами по комнате. Видать, опять проблемы в общежитиях… Я вздохнул и пошел к матрасу, собирать нехитрые свои пожитки. Хорошо, хоть разуться не успел.

– Минуту погоди, – сказал я ему. – Ангаррад еще ест. Не надо седлать ее обратно так скоро.

Он опять ничего не сказал, так што пришлось обернуться и посмотреть на него. Нервный, в глаза не глядит.

– Да што такое? – резко спросил я.

Он пожевал верхнюю губу. В Шуме – сплошное смятение и знаки вопроса, и злость, што мэр Леджер тут торчит, и еще знаки вопроса, и за всем этим – странное сильное чувство, почти виноватое, почти чистое…

Тут он быстро его прикрыл, и злость со смущением выпрыгнули вперед.

– Етьская ты ссанина, – пробормотал он почти себе под нос и сердито рванул лямку на плече – оказывается, он с сумкой пришел.

– Еть… – выругался он снова, но мысль не закончил, откинул клапан, вытащил што-то.

– На! – почти прокричал Дэйви и сунул мне…

Книгу моей ма.

Он отдал мне книгу моей ма. Отдал назад.

– Бери давай!

Я меееедленно протянул руку, коснулся своими пальцами, взял, вынул из его – осторожно, словно она была совсем хрупкая. Кожа на обложке все такая же мягкая, посреди – дыра, где меня ударил Аарон и книга остановила нож.

Я провел по ней рукой.

Поднял на него глаза, но Дэйви от взгляда ушел.

– Плевать! – Он развернулся и вылетел вон и загрохотал вниз по лестнице и дальше, в ночь.

32

Последние приготовления

[Виола]

Я пряталась за деревом. Сердце глухо колотилось. В руке был пистолет.

Я слушала. Не хрустнет ли ветка, не топнет ли нога – любой звук, который скажет мне, где сейчас солдат. Он точно здесь – я слышала его Шум, но такой плоский и протяженный, что куда он движется, так с полпинка не поймешь. Понятно, что за мной.

Потому что он шел за мной. В этом сомнений не было.