Вопрос и ответ (перевод Алексея Осипова) - Патрик Несс (2009)

Сердце во мне подпрыгнуло. Шум тоже.

– Ему это не по нраву, па, – вякнул Дэйви.

– Цыц, – отрезал мэр. – Тодд, ты хотел бы что-нибудь мне рассказать? Что могло бы сделать этот визит быстрее и приятнее для нас всех?

Я тяжело сглотнул.

Мэр просто смотрел на меня, смотрел в мой Шум, и в голове сами собой образовались слова: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ТРОГАЙТЕ ЕЕ – моим голосом и его голосом сразу, вместе – и они наступали, давили на то, што я реально думал, што знал, и это было совсем не похоже на ту пощечину, голос тыкался, шнырял везде, где я не хотел, пытался открыть запертые двери, переворачивал камни, светил фонарем туда, куда светить ни в жисть не полагалось, и все твердил, твердил: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ТРОГАЙТЕ ЕЕ, и я уже сам хотел сказать (океан) и отпереть перед ним двери (тот океан) и сделать все, што он хочет, потому што он прав, прав во всем, и кто я такой, штобы ему противиться…

– Она ничего не знает, – голос вышел дрожащий, почти без звука.

Он поднял бровь.

– Тебе, кажется, не по себе, Тодд. – Он дослал Морпета вперед (Подчинись). Дэйви угрюмо созерцал, как отец проявляет ко мне внимание, и я даже отсюда слышал, как он наливается ревностью.

– Всякий раз, как мои страсти нуждаются в усмирении, Тодд, я люблю делать одну вещь.

Мэр погрузил взгляд мне в глаза.

Я есмь Круг и Круг есть я.

Прямо в самом центре головы, словно червь в яблоке.

– Это напоминает мне о том, кто я такой, – сказал мэр. – И о том, как я могу сам себя контролировать.

– Што напоминает? – зашевелился Дэйви.

Он этого не слышал.

Я есмь Круг и Круг есть я.

И снова… У меня внутри.

– Што это значит? – Я чуть не задохнулся: оно так тяжело сидело в мозгу, што я почти не мог говорить.

И тут мы услышали.

Вой в воздухе, негромкое жужжание, но не Шум, а вроде как толстый фиолетовый шмель летит тебя жалить.

– Что за… – начал Дэйви.

Но мы уже все оборачивались, смотрели в дальний конец монастыря, выше, выше, поверх солдатских голов на стене.

Жжжжжжжж…

В небе што-то чертило дугу, высокую, крутую, из-за деревьев, што за стеной, волочило за собой дымный хвост, и жужжание становилось все громче, и дым густел в черноту…

И мэр… тут он вытащил из кармана Виолин бинок и уставился в него, штобы получше рассмотреть…

Я впился в него взглядом, в бинок, и Шум забурлил, наливаясь вопрошательными знаками, которые мэр все равно проигнорировал.

Это Дэйви наверняка принес их с холмов вместе со всем остальным…

Я сжал кулаки.

– Что бы оно ни было, – поделился Дэйви, – оно, типа, сюда летит.

И верно – та штука добралась до верхней точки дуги и теперь направлялась снова к земле. К монастырю, если точнее. Где все мы стояли.

Жжжжжжж…

– На вашем месте я бы убрался с дороги, – заметил мэр. – Это бомба.

Дэйви с такой скоростью ринулся к воротам, што посеял по дороге кнут. Солдаты принялись сигать со стены вниз, наружу. Мэр прибрал поводья, но с места пока не тронулся, прикидывая, куда эта бомба должна упасть.

– Трассирующая, – с явным интересом в голосе сообщил он. – Устарелая и практически бесполезная. Мы пользовались такими в спачьей войне.

Жжжжжжж нарастало. Бомба падала, набирая скорость.

– Мэр Прентисс?

– Президент, – поправил он, все так же глядя в бинок, словно его там загипнотизировало. – Звук и дым – слишком откровенно для скрытного применения.

– Мэр Прентисс! – От нервов мой Шум стал визгливее.

– В городе были сплошные буш-бомбы, не понимаю, с какой стати…

– БЕГИТЕ! – заорал я во всю глотку.

Морпет чуть не вскинулся на дыбы, мэр удивленно воззрился на меня.

Но я обращался не к ним.

– БЕГИТЕ!

Я ору, машу руками и лопатой на ближайших ко мне спаклов, тех, што на моем поле.

На том, куда сейчас летит бомба.

Жжжжжжжж…

Они не понимают. Стоят и таращатся на летящую к ним бомбу.