Город (сборник) - Клиффорд Саймак

В общем и целом вечер получился приятным.

Впрочем, приятель был прав: за прошедшие несколько недель Бишоп тот разговор ни разу не вспомнил. А теперь тем более стало не до того: он сидел на своих вещах посреди кимонского парка и с нетерпением ждал, кто его встретит.

И был готов к появлению кимонцев. Он знал, как они выглядят и что удивляться не стоит.

Однако когда рядом оказался местный, удивился.

Под два метра ростом, местный был о-очень похож на человека; нет, скорее, на прекрасного античного бога.

Бишоп поднялся, и кимонец произнес:

– Мы вам рады. Добро пожаловать на Кимон, сэр.

Речь аборигена была такой же отточенной, как и его точеное тело.

– Благодарю вас, – сказал Бишоп.

И тут же осознал, что эти два слова здесь совершенно не подходят и что на фоне речи кимонца его собственная речь звучит скомканно и невнятно. Да и сам он… Весь какой-то помятый, взъерошенный.

Он неловко полез в карман за бумагами, долго их там нащупывал, потом наконец выкопал – выкопал точное слово – и протянул собеседнику.

Кимонец быстро провел по ним пальцами.

– Мистер Селден Бишоп. Очень рад познакомиться. Ваш коэффициент интеллекта, айкью, сто шестьдесят; более чем удовлетворительно. Результаты экзамена, если мне позволено их оценить, великолепны. Рекомендации на уровне. Разрешение на иммиграцию в порядке. И я вижу, вам не терпится.

– А… – начал Бишоп. Затем плотно сжал губы. Не мог же он сказать, что кимонец всего лишь прикоснулся к документам и не прочел ни строчки. Потому что как-то все-таки прочел.

– Хорошо долетели, мистер Бишоп?

– В высшей степени хорошо. – Бишопа наполнила внезапная гордость, что он смог ответить так легко и так непринужденно.

– Ваш багаж, – сказал местный, – подобран с великолепным вкусом.

– О, спасибо… – И тут он рассердился. Какое право этот субъект имеет так снисходительно оценивать его багаж?!

Казалось, местный его гнева не заметил.

– Желаете отправиться в отель?

Бишоп ответил сдержанно:

– Если можно.

Он очень старался держать себя в руках.

– Отлично, – сказал местный.

Бишоп испытал мгновение дурноты и раскоординации – словно Вселенная на миг размазалась, – и вот он уже стоит не на поляне в парке, а в небольшой нише гостиничного вестибюля, – и его вещи аккуратно стоят рядом с ним.

4

Там, на поляне посреди парка, он ничего особенного не почувствовал. Теперь же наконец на него обрушилась лавина пьянящей радости, ощущение триумфа. В горле застрял ком; все тело трясло.

Он на Кимоне! Он смог! После всех лет изматывающих занятий он наконец здесь – в сказочной мечте, ради воплощения которой пришлось столько трудиться.

Бишоп не решался выйти из ниши: пусть дыхание успокоится, а голос перестанет дрожать. Ему нужна еще минуточка – прочувствовать момент. Ведь такой триумф – это слишком личное. Сейчас он немного придет в себя….

Возможно, на Земле он и был одним из тысячи, однако здесь ничем не выделялся. А если и выделялся, то в худшую сторону: прибывшие раньше уже уяснили местные правила игры, а ему это только еще предстояло.

Вот они, его легендарные предшественники, великолепная плеяда, примкнуть к которой он мечтал все эти тяжкие годы; блистательные таланты, прошедшие строгий отбор. Земля отдает своих лучших детей – а как иначе убедить Кимон, что их цивилизации – братские?

Поначалу люди в вестибюле были однородной толпой: да, сверкающей и великолепной, но безликой. Однако вскоре толпа распалась, и появились отдельные мужчины и женщины, с которыми ему предстояло познакомиться.

Бишоп не заметил подошедшего, пока тот не встал прямо перед ним. Надо сказать, этот кимонец был еще выше и еще привлекательнее того, кто встретил его в парке.

– Добрый вечер, сэр, – сказал служащий отеля. – Добро пожаловать в «Ритц».

Бишоп удивился и переспросил:

– «Ритц»? Ах да, я забыл. Название отеля, конечно.