Ведуньи - Элизабет Ли (2021)

Лачуга Хейвортов была темна. Ни одного случайного лучика света не просачивалось сквозь просевшие стены и дырявую кровлю. Так, может, они спят? – подумал он. Но у него дома в такую пору горели бы свечи, а отец сидел бы за столом и пил эль, уверенный, что сын его давно спит.

У Сары никогда в жизни не было шали. И свечи они бы никогда не зажгли, потому что у них нет свечей.

Дэниелу было очень не по себе, когда он все же собрался с силами и негромко постучал в дверь.

Ответа не последовало, и он уже повернулся, чтобы уйти и поскорей очутиться в знакомой теплой кухне фермерского дома. Но понял, что если сейчас уйдет, то больше уж никогда сюда не вернется. Нет, он не должен сразу отступать. И он снова постучался, теперь уже громче, и когда дверь вдруг распахнулась настежь, он чуть не ввалился внутрь, прямо в негостеприимные лапы Сариного братца.

Ему удалось почти сразу взять себя в руки, хотя по спине у него и пробежал холодок, когда он лицом к лицу столкнулся с этим мальчишкой, который, как всегда, смотрел на него с дьявольской усмешкой. Да и выражение лица у него было скорее злобным, чем дружелюбным. Он неторопливо разглядывал Дэниела, чуть отступив назад и ковыряя в зубах тем самым ножом, которым тогда перерезал горло украденному ягненку. И на несколько мгновений Дэниелу показалось, что они оба снова стоят на тропе у зеленой изгороди, и им владеет тот самый парализующий страх, какой он испытал тогда, услышав угрозу этого дьяволенка. Лишь с огромным трудом он сумел прогнать эти воспоминания и побороть вновь охвативший его страх.

– Что тебе здесь понадобилось?

– Мне нужна Сара, – сказал Дэниел и с удовлетворением почувствовал, что говорит своим новым, уверенным голосом. Потом прокашлялся и пояснил: – То есть я бы хотел ее видеть.

Парнишка попытался было загородить собой все дверное пространство и расставил пошире ноги, но был все-таки слишком тощ и невысок ростом, а потому с вызовом заявил:

– Вот уж странно такое слышать! А от нее-то что тебе нужно?

Дэниел, стараясь не терять самообладания, ответил:

– Мне нужно с ней поговорить.

Брат Сары оглянулся через плечо, некоторое время всматривался в глубину темного дома, затем чуть отступил в сторону, оставив Дэниелу ровно столько места, чтобы тот смог мимо него протиснуться. Дэниелу была неприятна столь неестественная близость, но он все время чувствовал на себе взгляд этого дьяволенка и слышал противный скрежет его ножа.

Перед ним предстало полное запахов дыма и золы мрачное пространство, и в полутьме он сумел разглядеть лишь очертания немногочисленных предметов мебели да очаг, представлявший собой обыкновенную яму прямо в полу. Соломенные тюфяки, три табурета, деревянный, грубо сколоченный стол – вот и вся обстановка первой комнаты. Мебель была, конечно, куда более убогой и примитивной, чем у него дома, но ее все же оказалось больше, чем ему раньше представлялось. Наверное, думал он, заняв этот дом, они просто воспользовались тем, что здесь нашли. Все это некогда принадлежало другим людям, которых давно уже нет на свете. Стены были покрыты пятнами сажи, а сквозь дыры в крыше и в распахнутую дверь в дом вливался прохладный ночной воздух.

В дверях, ведущих в соседнюю комнату, стояла Сара в накинутом на плечи одеяле. Она, Энни и их мать стояли в обнимку и были словно окутаны пеленой настороженности. Дэниелу впервые пришло в голову, сколь странен этот его неожиданный ночной визит; им вполне могло показаться, что это таит в себе некую угрозу. «Господи, – со стыдом думал он, – я ведь об этом и не подумал!»