Замещающий ребенок - Морис Поро (2016)

Принятие замещающих детей

Как правило, замещающего ребенка страстно желают и ждут, но не самого по себе, а как заместителя умершего. Поэтому сначала его принимают хорошо. Трудности начинаются потом, причиной тому изначальная двусмысленность и атмосфера непрожитого горя, в которой он начинает свою жизнь.

Иногда новорожденного принимают, даже если он страдает тяжелым заболеванием. Г. Урден приводит доказательство этому. «После гибели нашей старшей дочери, во время бомбежки заводов Рено в 1943 году, мы с женой решили родить нового ребенка. Мы были наивными, когда мечтали об этом. Мы не представляли себе, что несчастье может повториться и что тело одной девочки, убитой взрывом, не может исчерпать могущество судьбы. <…> И вот в июле 1946 года к всеобщей радости родилась Мари-Анна. У нее был синдром Дауна!..» Оба родителя, а потом отец в одиночку, после смерти жены в 1972 году, старались считать ее такой же, как другие их дети, обучать, чтобы она могла вести достойную жизнь. По словам отца, они более или менее достигли этой цели, несмотря на «значительные трудности, известные психиатрам», как он выразился.

Некоторых детей не принимают, потому что они не отвечают желаниям родителей, особенно матерей, которые хотят получить точную копию умершего ребенка, а главное, чтобы он был того же пола. Например, так было с Камиллой Клодель, которую мать ненавидела и называла «захватчицей».

Некоторые дети не становятся желанными для своих родителей, уступивших настояниям родных и врачей создать заместителя умершему, чтобы «создать заслон» горю. Это дети, рожденные «вопреки их воле».

«Вы еще молоды, у вас есть время родить другого, чтобы его заменить». Заменить утраченный объект поначалу кажется лучшим решением, чтобы избежать дискомфорта, который сопровождает исчезновение этого объекта. Но ребенок — это не предмет и тем более не лекарство.

Работа горя должна быть проделана своевременно, чтобы создаваемые ею серьезные эмоциональные проблемы были преодолены. В противном случае, они не исчезнут и наложатся на формирование последующих отношений.

Некоторые матери принимают советы и даже следуют им, а затем новорожденный испытывает на себе все беды замещающего ребенка, и, кроме того, вполне возможно, что его совсем не будут любить.

Вспомним случай Мари Кардиналь, нежеланного ребенка, родившегося, когда ее родители были на грани развода. Безутешная после смерти первой дочери, не утешившаяся последующим рождением сына, «мать при рождении наградила смертью и безумием» эту девочку, которую она ненавидела столь же сильно, сколь сильно любила первую.

Шатобриан родился через десять лет после смерти первого Рене, и его отец откровенно предпочитал ему старшего сына.

Вспомним также случай Николя (Брюнитьер), зачатого по совету врачей, который они дали из добрых побуждений. Его мать вспоминает: «Он пришел в этот мир, потому что так было нужно, чтобы забыть. Он был сделан насильно, этого ребенка никто не хотел. Это был день, не такой как другие, как будто кто-то взял веревку и пошел вешаться <…>. Секс был мучением, а беременность — девять месяцев мучений».

Иногда последнее слово надо предоставить поэтам. Любовь, которую испытывал Виктор Гюго к своим внукам, заставила его обратиться однажды к проблеме замещающего ребенка. В стихотворении «Привидение» из цикла «Созерцания» в своем патетическом стиле он показал, почему «создание заслона» гореванию по ребенку может быть трудным, опасным и даже невозможным.

Из двухсот строк этого стихотворения мы процитируем только самые важные места. Оно начинается так:

Услыша плач скорбящих матерей,

Бог приютит потерянные души

И возвратит птенца в его гнездо.

Могила вновь явится колыбелью.

Чудесных тайн полна ведь Божья власть.

Поэт рассказывает историю соседки,

Которую не обделил Господь ничем.

Замужество с любимым человеком