Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

Гвен не нашлась с ответом.

— Дело в том, — продолжила маркиза, — что к нему я с этой просьбой обращаюсь уже года два, и всё без толку. Наш дорогой Рудольф предпочитает не злоупотреблять своими возможностями и использовать влияние на императора только для решения политических вопросов.

— И вы полагаете, что я заставлю его поступиться принципами?

— Мне всё равно, кого и каким образом ты уговоришь — хоть его, хоть наследника! — отмахнулась леди Кьерсен. — Главное — результат. Только не вздумай докладывать Рудольфу о нашем разговоре. Поверь, это не в твоих интересах. И не в его.

Гвеннет задумалась. Неприятное волнение отступало, и теперь она могла здраво размышлять. Леди Агата угрожала оглаской, если её требование не будет выполнено — пусть это и не прозвучало прямо, но понять было не сложно. Однако же с этими угрозами маркиза явилась к ней, а не к барону. Значит, не хочет открыто с ним ссориться? Рассчитывает и добиться своего, и сохранить отношения? Или тому просто есть, что ей противопоставить? Значит ли всё это, что на самом деле она не пойдёт дальше этого запугивания?

— А если я не смогу вам помочь? — уточнила Гвен. — Неужели вы в самом деле готовы посодействовать тому, чтобы разрушить не только мою жизнь, но и жизнь человека, который вам дорог?

Леди Агата недовольно поморщилась. Глупо было бы предполагать, что получится воззвать к её лучшим чувствам, и это сразу всё исправит; но всё же она явно чувствовала себя неуютно в своей роли.

— Не нужно делать из меня злодейку, — натянуто произнесла она. — Сама-то хорошо устроилась, везде успела. А я должна тебя поздравить и отойти ни с чем? Не кажется, что, раз уж ты лишила меня сердечной привязанности, будет справедливо, если я что-нибудь получу взамен?

Маркиза изъяснялась вполне понятно, но всё-таки Гвен не покидало ощущение, будто она чего-то не улавливает, упускает. В голове с трудом укладывалось, что о чувствах можно говорить, как о предмете сделки. Однако же госпожа Кьерсен, похоже, свои была готова выставить на торги.

— Взамен чего? — печально осведомилась Гвен. — Если только вы захотите, у вас всё останется по-прежнему. Я ведь… Я уже не могу выбирать свою судьбу, и теперь никак не стану вам помехой. То, что было сегодня, для будущего не имеет никакого значения. Пожалуй, можно сказать, что всего лишь исполнилось моё последнее желание. Разве приговорённая к несчастливой жизни не имела на это права?

Маркиза неожиданно рассмеялась. Громко, не пытаясь хотя бы из светской учтивости скрыть своего веселья; и, похоже, совершенно искренне.

— Ох, пафоса-то сколько, — наконец, переведя дыхание, проговорила она. — Ты ещё глупее, чем я считала! Но, что бы ты там ни думала, я хорошо знаю Рудольфа. И знаю, что раз уж он не устоял в такой неоднозначный момент, он от тебя уже не откажется. Даже если это в конечном итоге принесёт несчастье вам обоим.

Леди Агата помолчала, о чём-то задумавшись. Гвен тоже не торопилась нарушать тишину.

— Знаешь, я никому из вас не желаю зла, — через пару томительных минут медленно произнесла маркиза. — Правда. Хотя, конечно, обидно, что всё сложилось именно так. Ладно бы мне предпочли кого-то из равных, но ты… Кукушонок, по нелепой случайности попавший в орлиное гнездо и всеми силами пытающийся сойти там за своего. Что он в тебе нашёл?

Леди Кьерсен пожала плечами с искренним недоумением. Её голос звучал устало; казалось, что она сохраняет неизменное выражение насмешливого превосходства только по инерции, но на самом деле ей сейчас совсем не до этого. Наверное, ей действительно было обидно. И горько. Однако она не просто сумела заранее предугадать и принять данность, но и твёрдо была намерена, невзирая на переживания, извлечь из сложившихся обстоятельств выгоду.