Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

— Окажите услугу, битте. Майн фатер ист кранк… Фридрих пояснил, что нужна мазь для фатера, а эти упертые русские… тем более нелюдимый дед пасечник… мазь-то наверняка хорошо спрятана, и можно перевернуть все, а её не найти. А фатер еле встает.

Герби для виду подумал, поломался, потом с тяжелым вздохом согласился захватить с собой русфрау, предупредив, что обратно она пусть добирается на своих двоих, он не обязан возить всяких баб, это только из уважения к герру Краузе он соглашается.

— Варья, ты понимайт, я не имею возможност загте аус ди машинен.

— Да, Гер, я буду как мышка сидеть, молчать, не переживай.

Герби взял в эту однодневную поездку Руди, чтобы не он, Герби, пригласил её в машину — ну не может майор, важная птица из Берлина, какую-то бабенку в машину приглашать.

Варя по договоренности вышла рано утром из дому и шустро пошла по тракту, Герби с Руди и ещё одним автоматчиком догнали её уже за городом, когда она прошла первый пост.

— Фрау Варья! Битте! — позвал Руди, Герби же сидел каменным изваянием и морщился, шофер тоже с неодобрением косился на эту русскую, но герр Краузе приказал подобрать эту бабенку и довезти до деревни с диким названием Клеть. Там надо какое-то местное лекарство для его фатера взять… попробуй ослушайся, когда они с шефом гестапо вместе пьют.

До Клети доехали к обеду. Варю высадили, не доезжая до деревни, примерно метров пятьсот, она с вечера просила Герби сделать так, зачем видеть сельчанам, что она приехала с немцами.

Неспешно бредя, Варя внимательно вглядывалась в лица редких прохожих, а потом подошла к старушке, что с любопытством поглядывала от калитки на идущую женщину.

— День добрый! Не подскажете, где у вас живут Беликовы?

— Якие ж табе нужны? Тута их многа, вона, почитай, уся улица охфицально Беликовы. А по-уличному якой табе нужон?

Варя вспомнила, как отец когда-то говорил, что их по-уличному звали Шурупцовы. Дед отца, Варин прадед, был Шурупец, что это означает, она не знала, но сейчас рискнула сказать:

— Вроде как Шурупец. Мне нужен дед Григорий, который пасечник.

— А-а-а, это, вона, под горкою, втарая хата, за лякарствам пришла?

— Да!

— Ну хади, ён, дед нелюдимай, ежли смогёшь яго угаворить, тагда поможеть, харахтер у яго, не дай Бог!

Поблагодарив словоохотливую старушку, Варя пошла к указанной хате, а у самой внутри бешено колотилось сердце. Увидеть свои корни по отцу — молодого отца, погибшего через год дядюшку, деда молодого и прадеда… Во дворе играли два небольших пацана.

— Добрый день у хату! — поздоровалась Варя. — Мальчики, а где вашего деда Григория найти?

Оба с интересом уставились на чудно говорящую тетку, затем старший пацаненок, лет двенадцати — дядя Гриша, второй отцов брат, шмыгнув носом, сказал:

— Так эта, ён у халодной избе. Надоть подождать, ён не любя, як яму мешають.

А второй, худенький, голубоглазый, без двух передних зубов — самый младший из братьев Беликовых, и, впоследствии, самый любимый Варин дядюшка — Иван, с любопытством разглядывал её и застеснялся, когда она ему улыбнулась.

Стукнула дверь, и из хаты вышел её дедуня, Макар Григорьевич, сейчас лет на десять моложе своей унучки.

— Здравствуйте Вам! — поклонилась ему Варя.

— Здорова, коль ня шутишь, чаго тябе, батька надоть?

— Да, я вот к деду Григорию.

— Ну хади у хату, чаго на улице мерзнуть.

В скудно обставленной хате, возле печки суетилась неродная бабуля Мария. Дедова первая жена, Арина, умерла ещё в тридцатых годах, а эта вторая жинка была родной только последнему, совместному младшенькому, Ванюшке.

— Праходь, садися. Откуль будешь-то?