Княжна - Кристина Дубравина

Но вместо того он подошёл к ступенькам, не поднимаясь по ним. Лицо Белова оказалось на одном уровне с его, когда Пчёла не своим, а каким-то чужим голосом проскрипел:

— Кишки шакалам выпустить.

Саня снова сделал затяжку. Сигарета оранжевым вспыхнула почти перед носом у Вити, что на него подействовало точно так же, как красная тряпка действовала на быка. Выдохнул через нос; где-то в диафрагме задрожали лёгкие, точно в судороге. Больших усилий стоило не выбить из ладони Белого бычок.

Пчёла стиснул кулак на колене, о которое опирался. Терпи, рано ещё по рукам бить…

— Пчёла, я понял, что ты за Князеву глотку перегрызёшь, — подметил Саня с толикой какой-то похвалы, от которой Пчёле стало мерзко. Будто он проверку прошёл, какой ему и надо не было. — И я тебя понимаю, брат, я сам за неё горой встану. Но из-за одной угрозы Аньке нельзя планы менять, ты пойми.

Витя во второй раз за минуту ослышался. Иначе он оправдать слова Саши не мог. Пчёла взглянул на Саню, который в мысли свои нырял, не всплывая. Костяшки кулаков стали чесаться в желании подправить или стену и без его ударов ровную, или лицо Белову.

Он, чего, совсем не понимает?!..

— Саня, — позвал его в предупреждении, одним тоном говоря, что с Пчёлой не спорить сейчас лучше, что вендетту надо продумывать, а не воздух сотрясать. — Если мы никак на этот их финт не ответим, они подумают, что мы стерпели. Они опять к Князевой придут, если сук не облапошим. Мне ли, в конце концов, тебе всё это объяснять?

— А я тебе, Вить, повторяю, — в не менее предупреждающей манере поднял тон Саша. — Что ты сейчас за Аньку трясёшься, а не за наркоту.

— Представь себе! — поднял голос Витя. Что-то под лёгкими схлопнулось, как бывало при взрыве газового баллона вблизи очага возгорания. — Трясусь, блять, потому что к ней амбалы пришли с угрозами по кругу, как шлюху, пустить, а Аня и отношения никакого не имела к ситуации. А я ничего и сделать не мог, пока она слезами захлебывалась.

С лица Белова сполз второй край маски непоколебимости. И, казалось, спокойствие должно было тогда рухнуть, грохотом одобрить Витин план по «облапошиванию сук». Но Белову хватило каких-то мгновений, чтобы дёрнуть щекой в невозмутимости, какую бы Пчёле пришлось оттачивать годами.

Саша отчеканил, чуть ли не каждое слово отделяя:

— Охрану Аньке выделю.

— Да ни к чертям твоя охрана, — чуть ли не прорычал Пчёлкин, не дав себе даже секунды, чтоб обдумать услышанное и сказанное. — С Беком кончать надо, и всё.

— Чтобы на нас опять СОБР выслали? — хмыкнул Саня и наконец потушил сигарету о подошву импортного ботинка. Сбросил окурок в просвет между перилами, а сам потом к Вите ближе пододвинулся:

— И в «Бутырку» не на сутки запрятали, а на полгода, а то и больше? Этого хочешь? Чтоб Анька передачки тебе носила? Так же она, конечно, будет в бо́льшей безопасности, чем сейчас, с тобой-то под боком…

— Ты так в отказ идёшь только из-за Княжны? — спросил, готовясь пойти ва-банк, Пчёла. Фото перестало глянцевой стороной леденить ладонь, отчего жар в кармане пиджака ощущался совершенно адово.

Белый дёрнул щекой, не собираясь соглашаться с такой явной провокацией, но и не отклоняясь от ответа на почти риторический вопрос Вити Пчёлкина. Саша затянулся, если бы сигарету не выкинул только что, и вместо того положил локти на поджатые к груди колени:

— Бек ещё попляшет за такие слова. Матерью клянусь, Вить. Но сейчас, Пчёла, ты не хуже меня понимаешь, под каким прессом мы находимся. И лучше не рыпаться. Надо думать…

Витя в зеркальном жесте дёрнул уголком губ. Перед ним сидел совершенно не тот Белый, который в девяносто первом году за сеструху реально был готов, как сказал, горой встать. А сейчас — так… внешняя копия.

В больном предвкушении Пчёле перетянуло узлом глотку. Не стал лишних слов говорить, — непросто стало разлепить будто слипшиеся губы — когда он распрямился и вытащил из кармана фото.