Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Как вы понимаете управление страной? Какой будет ваша внешняя политика? Какими великими мерами намереваетесь вы увеличить доходную часть бюджета? В силах ли вы убрать тройной бич, свистящий над нашими головами: война, революция, банкротство? Можем ли мы хоть с какой-то степенью безопасности приняться за труд, за промышленную деятельность, за крупные начинания? Что придумали вы, чтобы обеспечить то самое «завтра», которое вы обещали всем гражданам в день, когда взяли в свои руки бразды правления?

Вот о чем спрашивает каждый. Но, увы, правительство молчит. Хуже того, оно заранее решило не отвечать ни на какие вопросы.

Какой отсюда следует вывод? Либо у правительства нет никакого плана, либо план есть, но оно его скрывает.

Ну, что ж, я утверждаю, что в любом случае оно не исполняет своих обязанностей. Если оно прячет план, значит, у него нет права его осуществлять, ибо любой правительственный план принадлежит не правительству, а народу. Он касается нас, потому что от него зависят наше благополучие и наша безопасность. Правительство должно руководить нами не по своей, скрытой воле, а по воле открытой и одобренной нами. Кабинету министров надлежит предлагать, излагать, проявлять инициативу; нам – судить и оценивать; нам – соглашаться или отказывать. Но чтобы судить и оценивать, нужно знать. Тот, кто встает и предлагает себя в проводники, знает или, по меньшей мере, полагает, что знает, к какой цели надо прийти и какую дорогу выбрать. Он ничего не утаивает от путников, тем более если эти путники образуют целый народ.

Имеет ли правительство план, не имеет ли его, оно всегда само судит что ему делать. Во все время для того, чтобы управлять, нужна какая-то мысль, и это особенно важно сегодня. Совершенно ясно, что нельзя ехать по старой разбитой дороге, на которой уже трижды наша повозка сваливалась в грязь. Статус-кво невозможен, одной традиции недостаточно. Нужны реформы. И хотя то, что я сейчас скажу, звучит устрашающе, но я скажу это: Нужно новое. Не то новое, которое потрясает, опрокидывает, приводит в ужас, а то новое, которое поддерживает, консолидирует, вселяет уверенность и объединяет.

Горячо желая видеть подлинный республиканский бюджет, но обескураженный молчанием правительства, я вспомнил старую пословицу: «Если хочешь, чтобы тебя хорошо обслужили, обслужи себя сам». Поэтому, чтобы быть уверенным в наличии хоть какой-то программы, я составил ее сам и предлагаю на рассмотрение здравомыслящей публики.

Прежде всего, я должен поведать, в каком духе она у меня выдержана.

Я люблю республику – и уточню мое признание, хотя такое уточнение может некоторых удивить2, – я люблю ее больше, чем любил 24 февраля. И вот мои резоны:

Как все публицисты, даже публицисты монархического направления, а среди них и Шатобриан, я думаю, что республика есть естественная форма нормального правления. Народ, монарх, аристократия – эти силы могут сосуществовать лишь во взаимной борьбе. Такая борьба имеет свои перемирия, которые именуются хартиями. Каждая власть фиксирует в этих хартиях сравнительную долю своих побед. Напрасно и тщетно теоретики утверждают: «Вершина искусства управления – управлять так, чтобы полномочия всех трех противников сами создавали друг другу помехи и преграды». Природа вещей такова, что во время и посредством перемирия одна из трех сил укрепляется и растет. Потом борьба возобновляется, приводит к некоей усталости и завершается новой хартией, несколько более демократичной, и так далее, пока не победит республиканский режим.

Но может получиться так, что народ, взяв власть в собственные руки, плохо управляет самим собой. Он страдает от этого и тяжко вздыхает. Изгнанный претендент пользуется этим случаем и снова восходит на трон. Тогда возобновляются все те же борьба, перемирие, хартия, и снова дело завершается республикой. Как долго может это повторяться? Не знаю. Но скажу твердо: победа республики будет окончательной лишь тогда, когда народ научится управлять собой.