Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Далее. Дорого обходится само изымание этого налога. Я не стану приводить цифры, чтобы доказать это. Цифрами можно доказать что угодно. Когда с этой трибуны сыплют цифрами, им верят потому, дескать, что это официальные цифры. Но официальные цифры вводят в заблуждение с таким же успехом, как и цифры неофициальные; все зависит от способов их подачи.

А чистый факт состоит в том, что когда мы видим территорию Франции, сплошь покрытую агентами по сбору этого налога, то позволительно думать, что такая процедура стоит очень дорого.

Наконец, мы утверждаем, что само собирание этого налога сопровождается оскорбительными формальностями. Этого пункта не коснулся ни один из ораторов, выходивших передо мной на эту трибуну. Меня это не удивляет, так как все они или почти все избраны департаментами, где нет виноградников. А вот если бы они жили в наших департаментах, они знали бы, что собственники виноградников настроены не столько против самого налога на напитки и даже не столько против его цифры, сколько против стеснительных, унизительных и просто опасных формальностей, против всяких ловушек и капканов, расставленных вокруг них. (Возгласы одобрения слева.)

Все прекрасно знают, что когда еще только задумывалась столь экстраординарная идея и великая утопия, а тогда она действительно была великой утопией, ввести налог на обращающиеся вина, не проведя никакой инвентаризации в этой области, это привело к тому, что для обеспечения сбора налога пришлось изобрести некий кодекс, притом самый оскорбительный, иначе как соберешь налог? И вот чуть ли не к каждой бутылке вина приставляется служащий, чтобы проверить, подпадает бутылка под правило или нет. Для этого нужна огромнейшая армия служащих, и появляется куча обид, недоразумений, оскорблений, против чего, повторяю, и протестуют налогоплательщики, протестуют больше и горячее, чем против самого налога как такового.

Налог на напитки ведет к еще одному очень серьезному последствию, о котором тоже никто и ничего не сказал с этой трибуны.

Налог на напитки внес сумятицу и неразбериху в экономический феномен огромной важности, который именуется разделением труда. Раньше виноградники разводили на землях, пригодных для этой культуры, – на склонах холмов, на каменистых почвах; хлеб выращивали на равнинах или на невысоких плоскогорьях, на наносных землях. Поначалу хотели было инвентаризировать земли, но против такого способа взимания налога восстали все земельные собственники. Они тут же указывали на свое право собственности, и поскольку их было три миллиона, к ним прислушались. И вот тогда всю тяжесть налога взвалили на кабатчиков; и так как их насчитывалось триста тысяч, было решено, что собственность трехсот тысяч не столь хороша, как собственность трех миллионов, хотя, по моему убеждению, собственность есть собственность, и подход тут должен быть единым.

Как же это сказалось на собственниках? Думаю, что собственники сами виноваты в том, что допустили такой промах и несправедливость. При этом получилось так, что поскольку эти собственники могли потреблять свой продукт сами, для собственных нужд, и тогда не платили бы никакого налога, то для того, чтобы тоже не платить налога, а особенно избежать формальностей и риска, связанных с этим налогом, собственники равнинных и наносных земель вдруг все пожелали разводить виноградники и производить вино для собственного потребления. Я со всей достоверностью заявляю, что в департаменте, чьим представителем я являюсь, либо на всей его территории, либо на очень значительной ее части вы не найдете ни одной фермы, где не было бы виноградников, чтобы делать вино для семейного потребления. Вино получается плохое, но зато люди получают большое преимущество, избавляясь от косвенных налогов и от всякого риска, связанного с визитами сборщиков налогов.