Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Мне думается, что эти слова как раз указывают на границу, разделяющую справедливость и братство. Мне кажется также, что они проводят демаркационную линию – не скажу абсолютную и непреодолимую, но теоретическую и рациональную – между сферой применения и действия закона и поистине беспредельной областью спонтанных действий и поступков человека.

Когда большое число семей, чтобы жить, развиваться и совершенствоваться, нуждаются в труде, трудясь либо каждая семья самостоятельно, либо объединившись в ассоциацию, и когда они создают и поддерживают общую, совместную силу, то чего могут они от нее требовать, если не защиты всех людей, всех видов труда и собственности, всех прав и всех интересов? И разве это не есть всеобщая справедливость? Ясно, что право каждого имеет своим пределом совершенно такое же право всех других. Поэтому закон может лишь признать такой предел и заставить людей не выходить за него. Если же закон будет разрешать некоторым людям переходить этот предел, то такое может совершаться только в ущерб другим. Тогда закон будет несправедливым. Больше того, он будет вопиюще несправедливым, если будет не просто допускать переход предела, а приказывать перейти его.

Возьмем, к примеру, собственность. Здесь принцип таков: то, что каждый сделал своим трудом, принадлежит ему, хотя труд каждого может быть в очень разной степени умелым, упорным, удачливым и, следовательно, продуктивным. Когда два труженика хотят соединить свои усилия, чтобы потом разделить продукт труда по взаимному согласованию или обменяться между собой своими продуктами, или же один хочет сделать другому заем или дарение, что тут делать закону? Мне кажется, ничего, не считая требования исполнения договоренностей, предотвращения насилия, обмана, надувательства и наказания за них.

Разве означает это, что закон должен пресекать проявления преданности и великодушия? Кому может прийти в голову такая мысль? Или, навыворот и еще пуще, должен ли закон приказывать быть преданным и великодушным? Вот пункт или пункты, разделяющие экономистов и социалистов.

Если социалисты хотят сказать, что в чрезвычайных обстоятельствах и безотлагательных случаях государство должно подготовить ресурсы, помочь некоторым несчастным, способствовать некоторым сделкам, то – Бог мой! – мы вполне согласны с ними и желаем только, чтобы такие дела проводились наилучшим образом. Тем не менее и на этом пути есть пункт, за который заходить нельзя; это тот случай, когда предусмотрительность правительства уничтожает предусмотрительность индивида, подменяя ее. Совершенно очевидно, что в этом случае, так сказать, организованное милосердие приведет за собой постоянное зло и лишь преходящее, быстро исчезающее добро.

Однако у нас с ними нет и речи об исключительных мерах. Мы ставим вопрос так: имеет ли своей задачей закон, рассматриваемый с общей и теоретической точки зрения, констатировать и заставлять не нарушать предел предсуществующих прав индивидов, или же он должен прямо и непосредственно давать счастье людям, вызывая к жизни акты преданности, самоотверженности и самопожертвования?

Больше всего меня удивляет в этой последней системе, то есть во второй части вопроса (и я в этой моей статье буду часто к ней возвращаться), полная неопределенность в том, что касается человеческой деятельности и ее результатов, неизвестность, в которую закон погружает общество и которая вполне способна парализовать все его силы.

Все знают, что такое справедливость, где и как она проявляется. Она есть постоянный и твердо зафиксированный фактор. Если закон будет руководствоваться единственно справедливостью, каждому будет понятно как вести себя и улаживать собственные дела.