Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Прежде всего, каждый был бы уверен в своем будущем в части, касающейся отношения к нему со стороны закона. Как я уже говорил, справедливость – настолько конкретная и определенная вещь, что законодательство, занимающееся только ею, было бы незыблемым и стабильным. Оно не могло бы предаваться всяким вариациям ради достижения одной-единственной цели: заставить уважать личность и ее права. Каждый мог бы заниматься чем угодно, лишь бы это было честное занятие, и ничего не боялся бы, не испытывал бы никакой неуверенности. Все профессии и карьеры были бы доступны всем, каждый свободно проявлял бы свои способности в зависимости от собственного решения, интересов, склонностей, таланта, обстоятельств разного рода; не было бы ни привилегий, ни монополий, ни ограничений.

Далее, поскольку все силы правительства будут направлены на предупреждение и карание обмана, мошенничества, правонарушений, преступлений, насилия, то надо полагать, что оно будет делать это свое дело более успешно, чем сегодня, когда его силы распылены по бесчисленному множеству объектов, не имеющих никакого отношения к его основной задаче. Даже наши противники не станут отрицать, что предотвращать и наказывать несправедливость есть главная миссия государства. Почему же столь драгоценное искусство предупреждать и наказывать так мало преуспело у нас? Потому что государство пренебрегает им и занимается тысячью других вещей, перегружающих его. Потому-то безопасность и не выступает – ой, как еще далеко до этого! – отличительной чертой французского общества. Она была бы полной при режиме, аналитиком которого я сейчас, на этих страницах, стал. Это была бы безопасность будущего, ибо никакая утопия не могла бы быть навязана посредством силы государства; это была бы безопасность настоящего, ибо эта сила использовалась бы исключительно для того, чтобы побеждать и уничтожать несправедливость.

Здесь уместно сказать несколько слов о последствиях, порождаемых самой безопасностью. Возьмем собственность в разнообразных ее формах – на землю, на движимое имущество, собственность промышленника, интеллектуала, ремесленника, и все эти формы ее надежно гарантированы. Она защищена от посягательств злоумышленников и, больше того, от посягательств со стороны закона. Каков бы ни был характер услуг, которые трудящиеся оказывают обществу или друг другу, или же, в порядке обмена, кому-нибудь за границей, эти услуги всегда будут иметь свою естественную ценность. Ценность эта может меняться в зависимости от разного рода событий, но никогда на нее не будут воздействовать капризы закона, налоговые требования, интриги, претензии и влияние парламентариев. Поэтому цена вещей и труда будет подвергаться лишь самым незначительным колебаниям. В таких условиях открываются возможности для успешного развития промышленности, приумножения богатств, накопления капиталов. Все это будет расти и множиться с чудодейственной быстротой.

А когда умножаются капиталы, они конкурируют между собой; вознаграждение за предоставление их взаймы снижается; иными словами, снижается процент, который все меньше и меньше ложится дополнительным грузом на цену продуктов. Соответственная доля капитала в совокупном продукте непрерывно идет вниз. Этот, так сказать, проводник труда становится более распространенным и доступным большему числу людей. На ту же самую долю дешевеющего капитала падает и цена предметов потребления; жизнеобеспечение становится дешевле, а это – первое и важнейшее условие освобождения трудящихся классов от всяческих пут6.

Одновременно и по той же причине (то есть ввиду быстрого роста капитала) непреложно и со всей необходимостью растут заработки. Ведь капиталы не дают ничего, если не пускать их в дело. И чем больше фонд заработной платы, чем активнее он используется применительно к определенному числу работников, тем выше заработок каждого из них.