Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Я не разделяю такого опасения, но понимаю его.

Вы только посмотрите, говорит нам либерализм, какое положение занимает во Франции церковь, как продуманна ее иерархия, как крепка ее дисциплина, как сильна ее милиция из сорока тысяч священнослужителей, причем все они холосты и все занимают ключевые посты в каждой коммуне страны; церковь пользуется огромным влиянием благодаря самой природе своих функций, и влияние свое она извлекает из непротиворечивых и авторитетных слов, произносимых с церковных кафедр и в исповедальнях; она связана с государством через бюджет, предусматривающий расходы на церковные нужды; она также связана со своим духовным руководителем, который одновременно является иностранным монархом; ее поддерживает некая преданная ей и активно действующая компания; церковь собирает всякие лепты и пожертвования, которыми распоряжается по своему усмотрению. Вы только взгляните, ведь своей первейшей обязанностью она считает овладение системой образования, и вы должны признать, что в таких условиях свобода образования есть чистейшей обман.

Нужен целый том изысканий, чтобы досконально разобрать этот обширный вопрос и другие вопросы, связанные с ним. Я ограничусь одним общим и кратким утверждением:

При свободном режиме не церковь овладеет образованием, а образование овладеет церковью. Не церковь отчеканит из нашего века монету со своим изображением, а наш век преобразит церковь по своему образу и подобию.

Разве можно сомневаться, что образование, вызволенное из университетских пут, освобожденное от классического конвенционализма благодаря упразднению ученых степеней, устремится вперед, возбуждаемое соревновательским духом, по новым и благодатным путям? Свободные институции, которые вырастут среди всех этих лицеев и семинарий, почувствуют необходимость дать человеческому уму подлинную пищу, а именно науку о том, что представляют собой вещи в действительности, а не науку о том, что говорили о вещах две тысячи лет тому назад. «Античные времена, – сказал Бэкон, – это детство мира, и, собственно говоря, античность есть наше время, потому что мир приобретает знания и опыт с возрастом, старея»[4]. Изучение творений Бога и изучение творений природы как в нравственном ракурсе, так и в ракурсе материальном, – вот истинное образование, вот то, что будут преподавать в свободных учебных заведениях. Получив такое образование, молодые люди по силе своего интеллекта, по здравости суждений, по приспособленности к жизненной практике будут гораздо выше ужасных маленьких риторов, чьи мозги перенасыщены ложными и устаревшими доктринами. И если первые будут хорошо подготовлены к исполнению социальных функций нашего времени, то вторым придется сначала забыть все, чему их учили, а потом уже выучиться тому, что им крайне необходимо знать. Чувствуя и предвидя такие результаты, отцы семейств все больше будут предпочитать свободные школы, полные жизненных соков, другим школам, гнущимся под гнетом рабской рутины.

И что же получится? А получится то, что церковь, всегда ревностно стремящаяся сохранить свое влияние, тоже вынуждена будет преподавать вещи, а не слова, позитивные истины, а не условные доктрины, субстанцию, а не ее видимость.