Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Не надо думать, что эти идеи исчезают, когда исчезает первый пыл молодости, когда бывшая молодежь лишь вспоминает, как она, наподобие римских трибунов, будоражила весь город, как она участвовала в четырех или пяти мятежах, но на деле обеспечивает себе работу и приобретает собственность. Нет, эти идеи не исчезают. Разумеется, такие люди дорожат своей собственностью и энергично защищают ее, но не придают особого значения собственности чужой… Пусть на нее посягают, лишь бы это не выходило за рамки закона, и тогда все будет в порядке. Все мы льстим закону и пытаемся снискать его милостей, и как только закон одарит нас милостивой улыбкой, мы тотчас просим его посягнуть, ради нашей выгоды, на собственность или свободу другого… Все это делается с очаровательной улыбкой, притом не только теми, кто признает себя коммунистами или прокоммунистами, но и теми, то считает себя фанатичными приверженцами собственности, кого само слово «коммунизм» приводит в ярость, маклерами, фабрикантами, судовладельцами и даже самыми что ни на есть.

Размышления о поправке г-на Мортимера-Терно1,2

К демократам

Нет, я не ошибся адресатом, в моем сердце бьется сердце демократа. Так как же получается, что я зачастую оказываюсь в оппозиции к этим людям, провозглашающим себя единственными представителями демократии?

Надо объясниться. Не имеет ли это слово двух противоположных значений?

Мне думается, что имеется прямая связь между стремлением людей улучшать и совершенствовать свое материальное положение, интеллект и нравственность и теми способностями, которые даны человеку для осуществления этих целей.

Поэтому я хотел бы, чтобы каждый человек нес ответственность перед самим собой, свободно управлял собой и контролировал себя, свои действия, свое место в семье, свои торговые и прочие сделки, свое участие в разного рода ассоциациях, свой интеллект, способности, труд, свой капитал и свою собственность.

Именно так понимают в Соединенных Штатах свободу и демократию. Каждый гражданин там бдительно следит за тем, чтобы оставаться хозяином самого себя. Поэтому в этой стране бедный всегда надеется выйти из бедности, а богатый – сохранить богатство.

И в самом деле, мы видим, что за очень малый срок американцы достигли такого уровня энергии, безопасности, богатства и равенства, какого не найдешь нигде больше в анналах человеческой истории.

Тем не менее там тоже, как и повсюду, имеются люди, которые без зазрения совести посягнули бы и посягают ради личной выгоды на свободу и собственность своих сограждан.

Вот почему, чтобы предотвратить акты, продиктованные столь постыдной склонностью, или наказать за них, вмешивается закон, опирающийся на общую, совместную силу.

Каждый, в меру своего достояния и достатка, содействует поддержанию этой силы. Это не значит, хотя некоторые утверждают обратное, жертвовать частью своей свободы, чтобы сберечь другую часть. Напротив, это самый простой, самый справедливый, самый действенный и самый экономичный способ гарантировать подлинную свободу всех.

Одна из труднейших политических задач – сделать невозможным, чтобы сами обладатели совместной силы не творили того, чему обязаны противостоять.

Однако французские демократы, по-видимому, совсем иначе смотрят на такие вещи.

Разумеется, они, как и демократы американские, осуждают, отвергают и бичуют кражи и грабежи, совершаемые одними гражданами в ущерб другим, осуждают и бичуют всякое посягательство на собственность, труд, свободы со стороны одного индивида по отношению к другому индивиду.

Но такие деяния, отвергаемые ими, когда речь идет о взаимоотношениях между индивидами, признаются ими как некий способ сделать всех равными, и они передоверяют закону и совместной силе как раз то, против чего они должны бороться.