Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Она вошла в покои, хлопнув дверью,

Явиться приказала Рудабе,

Ланиты исцарапала себе,

Из двух нарциссов проливала слезы,

Пока росою не сверкнули розы:

«Дитя мое, ты, как луна, светла,—

Зачем дворцу ты яму предпочла?

Не о тебе ль, как долг велит издавна,

И тайно я заботилась и явно?

Зачем же хочешь ты меня терзать?

Должна ты мне всю правду рассказать;

Кто эта женщина? Зачем приходит?

Кем послана? Кого с тобою сводит?

Кто этот муж, который дорогих

Подарков удостоился твоих?

Арабскому венцу, отцовской власти

Ты вместо счастья принесла несчастье.

Свой род и имя ты не опорочь…

Зачем я родила такую дочь!»

Потупилась царевна молодая,

От срама и тревоги обмирая.

Печали влага хлынула из глаз,

Нарциссов кровь на щеки пролилась:

«О матушка, о мудрая царица!

Моя душа в силках любви томится!

О, если б ты меня не родила,

Я ни добра не знала бы, ни зла!

Едва Дастан в Кабуле поднял знамя,

Любовь к нему меня повергла в пламя.

Жить без него? Убьет меня тоска,

Весь мир его не стоит волоска!

Узнай: меня он видел, мой любимый,

В знак нашей клятвы руки с ним сплели мы.

К владыке Саму поскакал гонец,

И сыну свой ответ сказал отец.

Могучий Сам противился вначале,

Потом слова согласьем зазвучали.

С той женщиной мне Заль прислал привет,

Мои подарки — витязю ответ».

Смутилась от речей таких царица:

Ей лестно было с Залем породниться.

Ответила: «Пусть выбор твой хорош,

На свете Залю равных нет вельмож,

Он славный сын могучего владыки,

В нем ясная душа и ум великий,

Достоинств много, родом он высок,—

Все качества затмил один порок.

Разгневается сердце шаханшаха,

Он весь Кабул сровняет с тучей праха:

Не хочет он, чтоб мы пошли вперед,

Чтоб на земле возвысился наш род».

Ту женщину царица обласкала:

Мол, не могла понять ее сначала.

Царевну спрятав и замкнув замок,

Чтоб ей никто совет подать не мог,

Пошла в слезах и улеглась в постели,

Ее тоска и горе одолели.

Михраб узнает о поступке дочери

Михраб счастливый вышел из шатра,—

В Дастане он обрел исток добра.

Увидел он: лежит в слезах супруга,

Лик побледнел, как будто от недуга.

Спросил в тревоге: «Что тебя томит?

Увяли лепестки твоих ланит!»

В ответ Михрабу молвила царица:

«Моя душа грядущего страшится.

Что будет с этой радостной страной,

С арабскими конями и казной,

С твоим дворцом, с послушными рабами,

С твоим венцом, с цветущими садами,

С царевной, что блистает красотой,

С величьем, славой, жизнью прожитой?

Пусть твой венец и трон блестят победно —

Со временем уйдут они бесследно.

Как ни старайся, их отнимет враг,

Деянья наши обратятся в прах.

Окажется в гробнице наша слава:

То древо, чьи плоды для нас — отрава,

Взрастили мы, трудясь в мороз и зной,

Венцом его украсили, казной,

Оно расцвесть роскошно не успело —

Его листва тенистая истлела.