Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Я прожил жизнь свою в броне и шлеме,

В боях с твоими недругами всеми.

В таких трудах немало лет прошло,

Конь для меня — земля, мой трон — седло.

Сломил я силою своих ударов

Мазандеран и землю гургасаров.

Тебе я счастье добывал в борьбе,

Ни разу не напомнив о себе.

Но, государь, ты видишь: я старею,

Я палицей, как прежде, не владею.

И плечи, и могучий стан, и грудь

Сумели годы властные согнуть.

Аркан мой отняло седое время,

Шести десятков лет мне тяжко бремя.

Я ныне Залю уступил черед,—

Пусть в руки меч и палицу берет.

Он с просьбою придет к царю вселенной,

Он явится с мечтою сокровенной,

Угодной богу, ибо твой удел,

О царь земли, — защита добрых дел.

Сомненья нет, известно властелину,

Какой обет я дал когда-то сыну.

Его желанье для меня — закон.

Он мне сказал, обидой уязвлен:

«Ты весь Амул на виселицу вздерни,

Но лишь не вырывай Кабула корни».

Пойми: питомец птичьего гнезда,

Он рос, людей не видя никогда,

И вот пред ним луна, краса Кабула,

Своей цветущей прелестью сверкнула.

Не диво, что влюбленный одержим,

Ты гневом не грози ему своим.

Я с сердцем проводил его тяжелым.

Когда предстанет он перед престолом,

Как царь, ответствуй сыну моему:

Не мне, рабу, тебя учить уму».

Поднялся Заль, охваченный волненьем,

Письмо отца схватил он с нетерпеньем,

Пошел, вскочил в седло, помчался вскачь,

И загремел вослед ему трубач.

Синдухт отправляется к Саму

Когда в Кабул проникли злые вести,

Исполнился Михраб вражды и мести,

На Рудабу разгневавшись, вскипев,

На голову жены излил он гнев.

Сказал он: «Таково мое решенье.

Не мне с царем земли вступать в сраженье

Тебя и дочь порочную твою

При всем собранье я сейчас убью.

Быть может, царь земли свой гнев умерит,

Когда в мою покорность он поверит!»

Угрозу мужа выслушав, жена

Уселась, в скорбь свою погружена.

Подумав, молвила: «Послушай слово.

Ужели нет нам выхода иного?

Казной пожертвуй, чтоб себе помочь.

Пойми, чревата горем эта ночь,

Но день придет, спадет покров тумана,

И мир сверкнет, как перстень Бадахшана».

А царь: «Не склонен я к таким речам,

Старинных сказок не болтай мужам!

За жизнь борись, когда ее ты ценишь,

Не то кровавый саван ты наденешь».

«О царь, — Синдухт заговорила вновь,—

Мою, быть может, не прольешь ты кровь.

Мне к Саму бы пойти, извлечь из ножен

Меч разума: он более надежен.

О жизни я заботиться должна,

С тебя же только спросится казна».

Царь молвил: «Ключ получишь без препятствий;

Жалеть не стану о своем богатстве.

Бери престол, венец, рабов, коней,

В дорогу отправляйся поскорей,—

А вдруг наш город шах не ввергнет в пламя,

Погасший свет опять взойдет над нами!»

Услышал именитый от жены:

«Ты жизни хочешь? Не жалей казны!»

Надела бархат и парчу царица.

Блеск жемчугов и яхонтов струится!

Взяла, чтоб одарить богатыря,

Динаров тридцать тысяч у царя;