Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

И десять скакунов, одетых в злато;

И десять — разукрашенных богато;

И шестьдесят блиставших красотой

Рабынь: у всех по чаше золотой.

Венец в алмазах, в славе царской власти;

И множество серег, цепей, запястий;

В рубинах, в жемчугах — престол царя,

А золото престола, как заря.

Он в целых двадцать пядей шириною,

Он всаднику подобен вышиною;

Немало всяких тканей и ковров

Навьючили на четырех слонов.

Затем вскочила на коня царица:

Могла с отважным витязем сравниться!

Торжественно приехала в Забул.

Когда ее заметил караул,—

Немедленно, себя не называя,

Велела доложить владыке края,

Богатырю, чьи славятся дела,

Чтоб принял он кабульского посла.

Так доложил завесы охранитель, —

Впустить посланца приказал воитель.

Синдухт сошла с коня, пошла вперед,

И величавым был ее приход.

Пред полководцем прах облобызала,

С достоинством хвалу ему сказала.

Тянулся караван — за рядом ряд —

На два фарсанга от дворцовых врат.

Свои дары преподнесла царица,—

У Сама стала голова кружиться,

Он голову, как пьяный, опустил,

Руками он колени обхватил.

«Не счесть богатств! — он думал, пораженный,—

Ужель теперь послами стали жены!

Богатство это от нее приняв,

Обижу я властителя держав,

А крикну ей: «Даров не надо сыну»,—

Заль, как Симург, умчится на вершину!»

Подняв главу, сказал: «Рабы, слоны,

И кони, и сокровища казны

Пусть будут достоянием Дастана —

От имени луны Кабулистана!»[17]

Свалилась тяжесть у царицы с плеч,

Пред ликом Сама к ней вернулась речь.

С ней было три кумира, три рабыни,—

Взглянув на них, ты вспомнишь о жасмине,—

В руке у них — по чаше золотой,

Где жемчуга сверкали красотой.

Они каменья высыпали разом,

Смешали жемчуг с лалом и алмазом.

«От посторонних, — отдал Сам приказ,—

Дворец очистить надобно тотчас».

Синдухт сказала: «Славен ты недаром!

Твой разум юность возвращает старым.

Ты обучаешь мудрости вельмож,

Ты озаряешь мрак и гонишь ложь.

Твоей печатью зло запечатленно,

И палица твоя благословенна!

Михраб, я допускаю, виноват,

Он плачет кровью, он тоской объят,

Но в чем виновны жители Кабула?

Зачем, над ними сталь твоя блеснула?

Моя страна живет одним тобой,

У ног твоих она лежит слугой.

Страшись того, кто создал ум и силу,

Кто каждому велел сиять светилу.

Побойся бога! Разве ты злодей,

Чтоб проливать напрасно кровь людей?»

Сказал ей Сам: «Всю правду говори ты,

Спрошу — ответь, но только не хитри ты.

Михрабу ровня ты или раба?

Где свиделись Дастан и Рудаба?

Скажи: под стать ли Рудаба владыкам

По нраву, по уму, кудрями, ликом?

Разумна ли, красива ли она?

Ты обо всем поведать мне должна».

Ответила Синдухт: «Воитель правый,

Глава богатырей, оплот державы!

Сперва мне вечной клятвой поклянись,

Такой, чтоб содрогнулись прах и высь,

Что не обрушится твое злодейство

Ни на меня, ни на мое семейство.

Имеются чертоги у меня,