Вопрос и ответ (перевод Алексея Осипова) - Патрик Несс (2009)

– Сегодня вечером, на закате. – Мой голос в динамиках перекрыл ее крики, шум Дэйви, мой собственный Шум, заполнив собой все. – Через холм с зазубриной к югу от города.

– НЕТ! – крикнула она…

Ее лицо…

И это выражение на нем – из-за того, што я сделал…

Што-то у меня в груди разорвалось пополам.

Мэр вернул раму в вертикальное положение.

– Нет, – еще раз прошептала она.

И только тогда, после этого разрыдалась.

– Спасибо, Тодд. – Мэр повернулся к мистеру Моллоту. – Итак, капитан, мы знаем, где и когда. Передайте мои распоряжения капитанам Моргану, Тейту и О’Хеа.

Мистер Моллот вытянулся по струнке.

– Есть, сэр. – Судя по голосу, он только што выиграл большой приз. – Я поставлю под ружье всех людей до последнего. Эти даже не узнают, что их убило.

– Заберите с собой моего сына. – Мэр кивнул на Дэйви. – Пусть увидит все, на что ему кишок хватит.

Дэйви, нервный, но гордый и взволнованный, даже не заметил, какой странной стала при этих словах ухмылка мистера Моллота.

– Ступайте. И чтоб никого не осталось в живых.

– Есть, сэр.

Виола испустила тихий всхлип.

Дэйви отдал отцу честь, постаравшись сделать Шум как можно храбрее. Потом бросил взгляд в зеркало – мне. Сочувственный взгляд, полный страха, возбуждения… и еще страха.

Они с Моллотом вышли.

Остались только я, Виола и мэр.

Я мог только смотреть на нее – висит на раме, голова вниз, слезы текут по щекам, связанная, мокрая до нитки… От нее текло такое горе, што я практически чувствовал его кожей.

– Займись своей подругой, – сказал мэр лицом к лицу со мной, но по ту сторону стекла. – А я вернусь в мой сожженный ею дом готовиться к новому дню.

Он смотрел на меня не мигая – даже глазом не моргнул, даже не притворился, будто ничего особенного не произошло.

Не человек. Вообще не человек.

– Слишком человек, – отозвался он и слегка приподнял бровь. – Охрана проводит вас обоих в собор. Нам нужно как следует поговорить о вашем будущем.

36

Поражение

[Виола]

Я слышала, как в комнату вошел Тодд. Сначала вошел его Шум, потом он. Головы я поднять не смогла.

– Виола?

Я не посмотрела на него.

Все кончено.

С нами все кончено.

Его руки взялись за путы у меня на запястьях, потянули, освободили одно, но рука так затекла от вывернутости, что отпустить ее было больнее, чем держать привязанной.

Итак, мэр Прентисс победил. Мистрис Койл пыталась пожертвовать мной. Ли в тюрьме, если они, конечно, не наврали, и он не мертв. Мэдди погибла зря. Коринн погибла зря.

А Тодд…

Он обошел меня кругом, отвязал вторую руку, и когда ее отпустило и я мешком свалилась с рамы, подхватил меня и осторожно опустился вместе со мной на колени на пол.

– Виола?

Он прижимал меня к себе, головой на грудь; моя вода промочила его пыльную униформу. Руки болтались в стороны, не в силах ни за что схватиться. Боль от браслета дергала запястье.

Я подняла глаза… и уперлась взглядом в серебряную «В» у него на плече.

– Пусти меня.

Но он продолжал меня держать.

– Пусти меня, – велела я уже громче.

– Нет, – просто ответил он.

Я попыталась его оттолкнуть, но руки совсем ослабели, и я страшно устала, и все было все равно кончено. Все… было… кончено.

А он держал меня в объятиях.

И тогда я заплакала, а он только обнял крепче, и я зарыдала еще сильнее и, когда руки смогли наконец двигаться, обвила его ими и разревелась уже совсем от того, что чувствовала его рядом, и его запах, и его Шум, и как он обнимал меня… От его страха и беспокойства и раздражения и заботы и нежности…

И только тогда я поняла, как же жутко по нему скучала.

Но он выдал все мэру…

Он выдал нас…

Я должна попробовать еще раз все-таки оттолкнуть его, хотя мне это и невыносимо.