Вопрос и ответ (перевод Алексея Осипова) - Патрик Несс (2009)

– Ты ему сказал… – Я подавилась этими словами, задохнулась, едва вытолкнула.

– Прости. – Он глядел на меня широко распахнутыми перепуганными глазами. – Он топил тебя, и я не мог… я просто не мог…

Я была там, у него в Шуме, я падала в воду, а он бился об стекло с другой стороны… и еще того хуже – я видела, что он при этом чувствовал, его отчаяние, ярость и невозможность меня спасти…

Господи, какое же печальное у него лицо…

– Пожалуйста, Виола, – взмолился он. – Пожалуйста…

– Он же их убьет… Всех до одного. Тодд, Уилф тоже там! Уилф…

Он испугался, кажется, еще больше.

– Уилф?!

– И Джейн. И еще много другого народу, Тодд! Он всех их перережет, и это будет конец. Конец всему.

Шум его сделался черен и пуст. Тодд как-то весь поник, осел, привалился ко мне, прямо в лужу, которая успела натечь вокруг.

– Нет, – прошептал он. – Ох, нет.

Я не хотела, но будто со стороны услышала, как мой голос сам это произнес:

– Ты сделал ровно то, чего он хотел. Он в точности знал, как тебя заставить.

– А какой у меня был выбор?

– Ты должен был дать ему меня убить!

И он воззрился на меня, и Шум ринулся искать меня, настоящую Виолу, где-то там, глубоко внутри, среди всей этой боли и бардака, я видела, как он ищет…

И не хотела, чтобы нашел. Целую минуту не хотела.

– Ты должен был дать ему меня убить, – повторила я тихо.

Но он же все равно не смог бы.

Не смог дать этому случиться и остаться собой.

Не смог обречь меня на смерть и остаться Тоддом Хьюиттом.

Мальчик, который не мог убивать.

Мужчина, который – не мог.

Мы – это выбор, который мы совершаем.

– Мы должны их предупредить, – сказала я (мне вдруг стало так стыдно, что я не решалась смотреть ему в глаза). – Если только сможем…

Я вцепилась в край чана с водой, чтобы встать. Боль тут же отстрелила мне обе лодыжки – я вскрикнула и повалилась обратно.

А он – снова меня поймал.

– Ноги… – простонала я.

Мы оба на них посмотрели – босые, дико распухшие, безобразного черно-синего цвета.

– Мы отнесем тебя к целительнице. – Он обхватил меня рукой, чтобы поднять.

– Нет! Мы должны предупредить Ответ. Это сейчас важнее всего.

– Виола…

– Их жизни важнее моей.

– Она пыталась тебя убить, Виола! Она подложила тебе бомбу!

Я тяжело дышала, стараясь куда-нибудь оттеснить, замять боль в ногах.

– Ты ничего ей не должна.

Но его руки обнимали меня, и, кажется, все было не так уж и невозможно. От его прикосновения у меня внутри тугой спиралью раскручивался гнев – нет, не на Тодда! И я зарычала и с усилием приняла вертикальное положение, навалившись на него, чтобы не упасть обратно.

– Нет уж, должна. Я ей должна одно выражение лица. То самое, которое у нее будет, когда она увидит меня живой.

Попыталась сделать один шажок, но организм сказал, что это слишком. Я снова вскрикнула.

– У меня есть лошадь, – предложил Тодд. – Я могу поднять тебя в седло.

– Он не даст нам вот так просто взять и уехать. – Я покачала головой. – Он сказал, что охрана отведет нас к нему.

– Ага, – кивнул Тодд. – Но это мы еще посмотрим.

Он покрепче обхватил меня рукой, потом нагнулся и просунул другую под коленки…

…и поднял меня в воздух.

Рывок отдался в лодыжки, я опять заплакала, но он уже держал меня, уже нес, как тогда, с холма, вниз в Убежище.

Он держал меня.

Он тоже это вспомнил, я видела в Шуме.

Я обняла его руками за шею… Он попробовал улыбнуться – криво, как обычно.

– Што-то мы все спасаем и спасаем друг друга, – сказал Тодд. – Мы когда-нибудь перестанем?

– Надеюсь, что нет, – отозвалась я.

Он снова нахмурился, в Шуме вскипели тучи.

– Прости, – тихо произнес он.

Я схватилась за его рубашку и сжала в кулаке.

– И ты меня.