Любовный напиток. Лучшая персидская лирика - Хафиз Шамсиддин Мухаммад, Хайям Омар

В унылом сердце радость возродил.

Я отдал душу за посланье друга —

И стыдно мне, что мало заплатил.

На свете все подвластно воле друга:

Небесных сфер вращенье, ход светил.

Послушно исполнять желанья друга

Аллах судьбе в обязанность вменил.

Моей неколебимой веры в друга

И грозный ветер смуты не смутил.

Бальзам для глаз – пыль у порога друга,

Прах, на который он ногой ступил.

Я жду смиренно возле двери друга,

Пока другой возлюбленному мил…

Не страшно, если враг ругал Хафиза —

Бог милостив: не друг меня срамил!

«Мне весть была, что все пройдет, что и невзгод не будет…»

Мне весть была, что все пройдет, что и невзгод не будет,

Год миновал – длинней, чем тот, и этот год не будет.

Хоть ты забыл меня, о шах, но знай: других поэтов,

Достойных милостей твоих, твоих щедрот, – не будет.

Когда Привратник занесет над нами меч разящий,

В живых ни тех, кто пост блюдет, ни тех, кто пьет, – не будет.

Не спорь о том, что хорошо написано, что плохо,

Поскольку записей хранить небесный свод не будет.

У Джама, говорят, была в чести такая песня:

«Подайте чашу! Вечно жить Джамшид и тот не будет!»

Свеча, свиданье с мотыльком считай подарком рока:

Его, как только над землей заря взойдет, не будет.

Богач! Возьми бесценный клад, в моей душе зарытый,

Боюсь, что пущен без тебя он в оборот не будет.

По хризолиту золотом начертано навеки:

«Твори добро! Пусть у тебя других забот не будет!»

Мне весть хорошую принес потусторонний вестник:

Когда откроются врата – злых у ворот не будет.

Хафиз, не умоляй вотще безжалостных кумиров.

Настанет срок: ни тех, кто бит, ни тех, кто бьет, – не будет!

«Клянусь я старцем харабата и мудростью его бесед…»

Клянусь я старцем харабата и мудростью его бесед:

Хочу Ему я быть слугою – других желаний в сердце нет!

Мне все равно: пусть не пускают в рай грешников – неси вино!

Ничьими милостями в мире я не был так, как Им, согрет!

От этой молнии, зажегшей в душе огонь любви к Нему,

Ударившей из черной тучи, – да воссияет яркий свет!

Коль у кабацкого порога увидишь пьяницу в пыли,

Ты не пинай его ногами: ведь отчего он пьян – секрет!

Неси вина, поскольку вестник иного мира нам принес

Благую весть: Его щедроты живущим не идут во вред!

Поверь: помимо вышней воли – нет аскетизма, нет греха.

Очами, полными презренья, не созерцай меня, аскет!

Нет в сердце жажды покаянья, аскетом стать желанья нет,

Но если Он того захочет – я с радостью приму обет!

Дырявое хиркэ Хафиза давно в закладе за вино…

Увы, из глины харабата, должно быть, слеплен был поэт!

«Я тебя, душа, возжаждал – ты сама об этом знаешь…»

Я тебя, душа, возжаждал – ты сама об этом знаешь:

Ты провидишь то, что скрыто, что не писано – читаешь.

В чем ханжа самовлюбленный может обвинить влюбленных?

От незрячих глаз детали сладкой тайны ты скрываешь!

Сядь спокойно, ради Бога, на челе разгладь морщины!

Ты, едва лишь двинув бровью, все вопросы разрешаешь.

Пред тобой целую землю – кланяюсь земным поклоном,

Красоты людскую меру ты красою превышаешь.