Все дело в деньгах - Джеймс Хедли Чейз (1960)

– Какой же я дурак, что вообще с тобой связался!

– Ты меня, наверное, ненавидишь.

– Ненависть тут ни при чем.

– Ты первый мужчина, который не стал со мной спать. – В ее голосе слышалась обида.

– Меня не интересуют женщины.

– У тебя проблем с головой не меньше, чем у меня, только, похоже, ты об этом не догадываешься.

– Иди к черту! – бросил я в бешенстве. Хотя знал, что она права. Я был совершенно подавлен после того, как вышел из госпиталя, и так и не выбрался из этого состояния, более того, я привык и даже начал получать от него удовольствие.

– Сейчас я тебе кое-что скажу, – начала она мягко. – Я тебя ненавижу. Я знаю, что ты можешь мне помочь; я знаю, что ты даже можешь меня спасти. Но все равно я тебя ненавижу. Я никогда не прощу тебе того, как ты меня шантажировал тем, что пойдешь в полицию. Будь осторожен, Джефф. Я когда-нибудь отомщу тебе, даже если мы будем партнерами.

– Только попробуй что-нибудь со мной выкинуть, – сказал я, остервенело глядя в темноте в ее сторону. – Я тебе устрою. Что тебе нужно – так это хорошая взбучка.

Она вдруг хихикнула:

– Может, и так. Уилбур часто меня колотил.

Я отодвинулся от нее. Она была так чудовищно порочна и развратна, что мне было противно сидеть с ней рядом.

– Который час? – спросила она.

Я посмотрел на светящиеся стрелки своих часов:

– Половина одиннадцатого.

– Пошли.

Мое сердце снова учащенно забилось:

– У них здесь есть охрана?

– Охрана? А что тут охранять? – Она уже попозла куда-то в сторону, и я двинулся за ней. Через несколько секунд мы оба стояли в темноте около входа в студию.

Мы прислушались. Было совершенно тихо.

– Я пойду вперед, – скомандовала она. – А ты не отставай.

Мы вышли из студии в жаркую ночь. Звезды уже были видны на небе, но луна еще не взошла. Я с трудом различал ее темный силуэт впереди.

– Боишься? – Она близко придвинулась ко мне. Мне было ненавистно прикосновение ее слабого, горячего тела, но спиной я упирался в стену, и мне некуда было деться. – Я не боюсь. Меня такие вещи никогда не пугают, а ты, мне кажется, боишься.

– Да, боюсь, – сказал я, отстраняя ее от себя. – Довольна?

– А нечего бояться. Они уже не сделают тебе хуже, чем ты сам себе сделал. Я всегда повторяю это себе.

– Ты спятила! О чем ты говоришь?

– Пошли, – сказала она. – Заберем деньги. Это должно быть легко.

Она двинулась вперед в темноте, и я пошел следом.

Весь день она таскала с собой сумку на ремешке. Когда мы подошли к домику, где размещалось отделение по персоналу, я услышал, как она расстегивает «молнию» на ней.

Я стоял рядом и прислушивался. Я слышал, как толчками стучит сердце, чувствовал, как кровь проталкивается через вены, я был напуган, как маленький ребенок.

Она возилась с замком. Видимо, она знала свое дело, потому что уже через несколько секунд замок щелкнул и мы вместе вошли в темную комнату.

Давая глазам привыкнуть к темноте, которую пытался рассеять лишь тусклый свет звезд за окном, мы остановились. Через несколько мгновений уже могли различить силуэт письменного стола у противоположной стороны. Мы оба подошли к нему, и Рима опустилась на колени.

– Иди постой на стреме, – сказала она. – Я быстро.

Меня всего трясло от страха.

– Давай уйдем, пока не поздно, – предложил я. – Бросим это дело и вернемся домой.

– Не будь слюнтяем! – отрезала она. – Теперь уже глупо уходить.

Внезапно в темноте что-то блеснуло – это она навела фонарик на ящик стола. Она уселась на полу и стала что-то напевать себе под нос. Я ждал, сердце мое колотилось, я слышал тихое царапанье, это она колдовала над замком.

– Ух ты, какой замок, с секретом, – сказала она. – Но я его сейчас открою.