Все дело в деньгах - Джеймс Хедли Чейз (1960)

– Лучше тебе сейчас не показываться на лос-анжелесском вокзале. Там сейчас, наверное, куча полицейских. Тебя наверняка арестуют. Я отвезу тебя во Фриско. Там сядешь на поезд.

– Если нас остановят и меня увидят в твоей машине…

– Все обойдется! Вставай, пошли.

Он вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Я поднял чемодан и пошел за ним. Внизу, в холле, нас ждала Кэрри.

– Кэрри, я еду домой, – сказал я ей.

Расти вышел на улицу, позволив нам попрощаться.

– Вот, Кэрри, – я протянул ей свои последние десять долларов – две бумажки по пять. – Пожалуйста, возьми их…

Она взяла одну бумажку.

– Это за комнату, мистер Джефф. А остальное оставьте себе. Вам они понадобятся. Желаю вам удачи.

– Кэрри, я ни в чем не виноват. Я этого не делал.

Она устало улыбнулась и похлопала меня по плечу:

– Удачи, мистер Джефф.

Я вышел на темную улицу и сел в «олдсмобил». Как только я захлопнул дверь, Расти нажал на газ и машина рванулась вперед.

II

Первые десять минут мы ехали молча, потом я заговорил:

– Смотри, Расти, как странно получается: теперь я мечтаю только о том, чтобы поскорее добраться домой. Может, я таки научился уму-разуму. Если все обойдется, я пойду снова учиться. Теперь я завязал с шальной жизнью – раз и навсегда.

– Давно бы так, – проворчал Расти.

– Но ты же слышал, как она поет. Такой голос один на миллион. Если бы только она не была наркоманкой…

– Если бы она не была наркоманкой, ты бы ее вообще не встретил. В том-то все и дело. Так что если вдруг еще раз ее встретишь, беги от нее со всех ног.

– Да, так я и сделаю. Надеюсь, наши пути не пересекутся.

К Сан-Франциско мы подъехали около трех часов ночи. Расти поставил машину на стоянку и отправился посмотреть расписание поездов. Я остался в машине.

– Есть один поезд на Холланд-Сити, отходит в восемь десять, – сообщил он. – Там у кассы двое полицейских. Может, они и не тебя ищут, однако они там стоят. Но проскользнуть мимо них незамеченным можно. Я купил тебе билет.

Я взял его и положил к себе в бумажник:

– Спасибо. Тебе лучше сейчас уехать, Расти. Я пойду посижу в кафе, там подожду поезда. Я верну тебе эти деньги. Ты всегда был мне настоящим другом.

– Приедешь домой и займись делом. И не нужно ничего мне возвращать. А главное, держись подальше от Лос-Анджелеса. А если хочешь вернуть мне долг, найди себе стоящее дело и живи как честный человек.

Так, пока тянулись эти томительные часы, мы коротали с ним время в машине – курили, дремали, иногда разговаривали.

В начале седьмого Расти сказал:

– Теперь у нас осталось время на чашечку кофе, потом можешь отправляться.

Мы вышли из машины и пошли к кафе. Там взяли кофе с пончиками «Донате». Подошло время прибытия поезда. Я взял Расти за руку и сжал его ладонь в своей:

– Спасибо.

– Ладно, брось. Сообщи, как доберешься. – Он хлопнул меня по плечу, потом развернулся и быстро зашагал к своему «олдсмобилю».

Я вошел в здание вокзала, закрывая носовым платком мой шрам. Никто не обращал на меня никакого внимания.

Задолго до того, как поезд привез меня домой, случилось то, из-за чего все сразу забыли об убийстве охранника одной из киностудий: то, что произошло, имело столь громадные последствия, что по сравнению с ним охота за человеком со шрамом не шла ни в какое сравнение.

В тот день на Хиросиму сбросили атомную бомбу. Под прикрытием этой ошеломляющей новости я спокойно добрался домой.

К тому времени, как японцы сдались, я уже вернулся в колледж. А когда мировые державы включились в сложное дело заключения мирного соглашения, я уже получил диплом инженера-консультанта. Это случилось спустя ровно два года, как я встретил Риму.

В следующий раз мы с ней встретились только через одиннадцать лет.

Часть вторая