Все дело в деньгах - Джеймс Хедли Чейз (1960)

Шел дождь. Я надел плащ, погасил свет в квартире и вышел на улицу. Взял такси и через весь город поехал в «Астер».

Пока я ехал, волна холодного страха поднималась во мне. Я понимал, что Рима не просто так проделала весь этот путь, что у нее что-то на уме, а на уме у нее могли быть только деньги, значит, она приехала опять разжиться за мой счет.

«Астер» была лучшей гостиницей в Холланд-Сити. Рима начала менять привычки. Видно, ей нравилось тратить мои деньги. Я знал наверняка, что она приехала за новой порцией.

Но как бы ни сложились обстоятельства, я не должен далеко отходить от телефона. Получалось, что она может ставить мне любые условия и спокойно исчезнуть. Я не смогу даже попробовать ее выследить, чтобы затем навсегда заткнуть ей рот. В любой момент мне могли позвонить из больницы и сказать, чтобы я приезжал. Я был связан по рукам и ногам, и она наверняка это чувствовала. Иначе не пошла бы на такой риск.

Я вошел в бар гостиницы «Астер». В этот час там было мало народу. Три человека у стойки негромко беседовали, держа в руках стаканы с виски. В углу за столиком болтали за коктейлями с шампанским две пожилые дамы. В другом углу стоял молодой широкоплечий мужчина, очень мощный, напоминавший чем-то быка. Он был в пальто кремового цвета, в бутылочно-зеленых брюках и темно-коричневых замшевых ботинках, красно-белый шарф был завязан узлом на шее.

Я обратил на него внимание из-за его брутальности. Он был похож на водителя грузовика, который внезапно разбогател. Чувствовалось, что ему не по себе в роскошной обстановке дорогого отеля. В крупной смуглой руке он держал бокал виски с содовой. В общем-то привлекательное лицо – выразительные черты и какая-то животная чувственность – выражало смущение и растерянность.

Я отвернулся от него, разыскивая Риму.

Она сидела в центре бара, отделенная от остальных посетителей пустыми столиками и стульями. Я с трудом узнал ее. На ней было черное пальто, накинутое на зеленое платье, она покрасила волосы в изысканный серебристый цвет. Она была словно с обложки журнала и в то же время холодна и тверда, как отполированный гранит. Да, она нашла применение моим деньгам.

Я прошел через зал, взял свободный стул и сел напротив нее. Как только я это сделал, молодой человек, которого я приметил в углу, слегка повернулся в нашу сторону и стал сверлить меня глазами. Похоже, ее телохранитель.

– Привет, – начала Рима. Она открыла свою сумочку из змеиной кожи, вынула мое письмо и бросила его мне через стол. – Что это за бред?

Я скомкал письмо и сунул в карман.

– У тебя уже есть десять тысяч, тебе пока хватит. Сейчас я не могу дать тебе больше. Мне нужны деньги, речь идет о жизни моей жены.

Она вынула из портсигара тонкую золотистую сигаретку и прикурила зажигалкой «Данхилл» из чистого золота.

– Похоже, придется нам с тобой отправляться в тюрьму, – сказала она. – Я же сказала: мне совершенно все равно. Я-то думала, ты хочешь остаться с женой, но, если ты выбрал тюрьму, я могу это тебе устроить.

– Не говори так. У меня сейчас каждый доллар на счету, мне нужно думать о жене. В конце месяца я тебе что-нибудь вышлю, сейчас не могу сказать сколько, но что-нибудь вышлю обязательно. Пока это все, что я могу.

Она рассмеялась:

– Нет, ты можешь гораздо больше: ты сейчас же выпишешь мне чек на десять тысяч долларов, а первого числа следующего месяца – другой чек, на тридцать тысяч долларов. И если я его не получу, я пойду в тюрьму вместе с тобой. Решай.

Я долго смотрел на нее. Наверное, мое лицо выразило такое страстное желание покончить с ней, что она хихикнула.