Все дело в деньгах - Джеймс Хедли Чейз (1960)

Я старался честно разобраться с самим собой. Зачем я хочу смерти Римы – от жалости к себе, из жажды избавиться от тюремного заключения или дело в Сарите, в желании помочь ей, когда она совсем беспомощна и так нуждается во мне?

Ответить я не мог, хотя знал, что Сарита на самом деле сейчас очень нуждается во мне и что жизнь Римы не стоит ни гроша.

Я понял, что в моем плане убийства Римы была слишком много белых пятен. Даже если я пошлю Уилбуру ее адрес, нет никаких гарантий, что он прикончит ее. Вдруг его ненависть к ней вообще утихла? Потом, Вазари может и не оставить Риму одну, даже если я ему скажу о полиции. Опять-таки, если он уедет, Рима может решить сорваться с места вместе с ним, и Уилбур приедет к пустому бунгало. Бесконечные если… если… если…

Как план убийства все это никуда не годилось. И тогда я решил: пусть все идет так, как я задумал. Сыграем в орлянку: орел – Рима умрет, решка – я сяду в тюрьму. Пусть сама судьба рассудит нас, и не мне себя винить в случае ее смерти.

Чтобы отвлечься, я спустился позавтракать. Заказал кофе и тост. За столиками сидело человек десять. По виду все деловые люди, жадно поглощающие свой завтрак за чтением утренней газеты.

Один из них, сидевший в дальнем углу, вдруг поднял голову и стал пристально смотреть на меня. Он был примерно моего возраста, и его толстое, круглое лицо показалось мне знакомым. Вдруг он вскочил и, улыбаясь, двинулся ко мне. Я узнал его, только когда он подошел ближе. Мы с ним вместе учились в колледже и какое-то время жили в одной комнате. Это был Билл Стовелл, и мы вместе даже получали дипломы.

– Вот это да! – заорал он. – Это же Джефф Холлидей, если не ошибаюсь!

Я встал и пожал ему руку. Он спросил, что я делаю в Сан-Франциско, и я ответил, что оказался здесь по делам. Он сообщил, что видел в «Лайф» мою фотографию и читал о строительстве моста.

– Повезло тебе, Джефф, такой заказ! Боже мой! Да каждый инженер во всем штате спит и видит этот мост! – Мы сели и поговорили немного о мосте. Потом я спросил о его занятиях.

– Я работаю у «Фразер и Грант», сталелитейная фирма. Кстати, Джефф, мы могли бы сотрудничать. Вам ведь понадобится сталь при строительстве, а мы можем предложить цены, которые приятно удивят вас.

Наша встреча весьма кстати, смекнул я. Если что-то не сложится с убийством Римы и полиция выйдет на мой след, мне надо будет как-то объяснять поездку в Сан-Франциско, и деловой контакт стал бы вполне убедительной причиной. Поэтому я сказал, что да, конечно, очень было бы интересно взглянуть на их цены и как бы нам встретиться.

– А знаешь что, – Билл загорелся энтузиазмом, – приходи завтра к нам в офис где-нибудь в половине одиннадцатого, я познакомлю тебя с управляющим, хочешь? – Он протянул мне свою визитную карточку. – Придешь?

Я пообещал, и он, объяснив, как до них добраться, распрощался и ушел.

Все следующее утро и большую половину дня я провел в сталелитейной конторе. Их сметы на сталь были на два процента ниже, чем предлагали мне все предыдущие подрядчики. Я пообещал ему сообщить свое решение после переговоров с Джеком.

В гостиницу я вернулся в самом начале шестого. Принял душ и переоделся. Затем сел за письменный стол и написал на листе имя Римы и ее адрес большими печатными буквами. Этот листок вместе с тремя десятидолларовыми банкнотами я положил в конверт Уилбуру.

Я спустился в холл и спросил у портье расписание поездов на Холланд-Сити. Поезд отходил в восемь двадцать утра. Я купил у портье почтовую марку и наклеил ее на конверт с письмом Уилбуру. Мне пришлось снова сделать над собой усилие, когда я переходил улицу, чтобы опустить письмо в почтовый ящик. Как только я это сделал, мне немедленно захотелось вытащить его обратно.