Все дело в деньгах - Джеймс Хедли Чейз (1960)

Снова долгое ожидание, и все тот же ответ:

– К сожалению, абонент не отвечает.

Я поблагодарил ее и повесил трубку. Случилась очевидное вещь: Вазари уехал, и Рима вместе с ним.

II

Я не остановился на этом. Конечно, Рима могла куда-нибудь уйти по делам. И только Вестон выходил зачем-нибудь из офиса, я сразу звонил ей. Три раза. Но ответа по-прежнему не было.

Наконец я решил, что она уехала из бунгало и мой шитый белыми нитками план убийства провалился. Я был даже рад и почувствовал облегчение. Теперь неприятностей надо ожидать мне. Через шесть дней Рима рассчитывает получить тридцать тысяч долларов. Я платить не собираюсь. Что она сделает? Пойдет в полицию? На счастливый случай надеяться не приходилось. Надо было подготовить себя к тому, что она пойдет туда и очень скоро меня арестуют за убийство.

Я хотел сделать кое-какие распоряжения, чтобы обеспечить будущее Сариты. Я позвонил мэру Мэтисону и спросил, можно ли зайти к нему домой после ужина. Он настаивал на ужине вместе, но я нашел какую-то отговорку. Мне было не до светских посиделок.

Когда я вошел, Хелен и Мэтисон сидели у камина. Они тепло поприветствовали меня; я рассказал им о предстоящей операции.

Мэтисон сразу же поинтересовался:

– Джефф, как у тебя дела с деньгами? Это наверняка очень дорогое удовольствие. Ты знаешь, как мы с Хелен относимся к Сарите. Она нам как дочь.

– Да, – ответил я. – Но дело не в деньгах. Об этом я позабочусь. Тут другая проблема. Врачи говорят, ей потребуется специальная помощь и уход в течение ближайших нескольких лет. А кроме меня, ей не на кого рассчитывать. Если со мной что-нибудь случится, она останется совсем одна…

– Одна она не будет ни в коем случае, – прервал меня Мэтисон. – Я же только что сказал, что мы относимся к ней как к своей дочери. Если с тобой что-то случится, она будет жить у нас. Хотя не понимаю, почему ты заговорил об этом? Что с тобой может случиться?

– А я понимаю, почему Джефф беспокоится, – вмешалась в разговор Хелен. – Заранее никогда не знаешь. Он прав, что старается все предусмотреть. – Она улыбнулась мне. – Мы ее не оставим, Джек. Я обещаю.

Огромное бремя свалилось с моих плеч. Я ехал домой и впервые с тех пор, как Рима снова появилась в моей жизни, почувствовал покой на душе.

На следующее утро я отправился в клинику. Циммерман обрадовал меня: Сарите все лучше и лучше.

– Не хочу вас слишком обнадеживать, мистер Холлидей, – говорил он. – Но у нас появилась надежда, – правда, пока мы еще не вполне уверены, – но у нас появилась надежда, что она сможет снова ходить.

Он отвел меня в палату к Сарите. Она была очень бледна и казалась совсем маленькой на больничной койке. Она была в сознании и узнала меня, но была еще слишком слаба, чтобы говорить.

Мне разрешили постоять около ее постели и посмотреть на нее пару минут, и в эти минуты я снова остро и отчетливо понял, как много она для меня значит. Я был рад, что мой план избавления от Римы не удался. Если бы я был виновен в смерти человека, я не смог бы смотреть в глаза Сарите так, как смотрел в эту минуту.

Воскресенье и понедельник мы с Джеком провели на строительной площадке. Мы наткнулись на участок осыпающейся земли и должны были придумать, что теперь с ним делать. К вечеру вторника мы решили эту проблему. Среду и четверг я провел в офисе, не поднимая головы от бумаг. И каждый вечер выкраивал время заехать в клинику к Сарите, чтобы обменяться с ней улыбкой. Она все еще не могла говорить, но хотя бы узнавала меня.

Наконец наступила пятница – день выплаты Риме тридцати тысяч. Утром позвонил доктор Циммерман. Он сказал, что Гудеар у него и они вместе осмотрели Сариту.

– Мы решили больше не ждать, мистер Холлидей. Мы назначаем операцию на завтрашнее утро.