Все дело в деньгах - Джеймс Хедли Чейз (1960)

Я ждал, тяжело и прерывисто дыша.

– Если бы вы сразу сказали мне правду, мистер Холлидей, то избавили бы меня от кучи работы. Вы ездили в Санта-Барбару встречаться с этой женщиной?

– Я был там, чтобы найти ее, – сказал я. – Я хотел попросить у нее отсрочки следующего платежа. Мне нужны были деньги на операцию жене, но я ее не нашел. У меня было мало времени. Я дважды пытался найти ее, но оба раза безуспешно.

– И что случилось? Вы заплатили ей?

– Нет. Она умерла до того, как наступил срок.

– Вам подфартило, не так ли?

– Да.

– Чем она вас шантажировала?

Этого я ему не собирался рассказывать.

– Обычное дело – я случайно с ней познакомился, у нас была связь, она узнала, что я женат, и угрожала рассказать жене.

Он потер кончик своего толстого носа, лицо его отразило скуку.

– И за такую ерунду она запросила столь огромные деньги?

– Она приперла меня к стене. Моя жена была в критическом состоянии. Это могло убить ее.

– Вы понимаете, мистер Холлидей, насколько серьезным является укрывательство фактов, когда речь идет об убийстве?

– Понимаю.

– Если бы вы сразу сказали, что знакомы с ней, мне не пришлось бы столько бегать и расспрашивать.

– А кто стал бы афишировать связь с такой женщиной, как она? – пытался возразить я.

– Да. – Он почесал свою толстую щеку. – Что ж, хорошо, теперь, думаю, мы все выяснили. Можете забыть об этом деле. Я не буду писать об этом в отчете. Просто хочу до конца разобраться.

Теперь была моя очередь удивиться:

– Не будете писать в отчете?

– Я сам веду это расследование. – Он вытянул вперед длинные мощные ноги. – Не вижу причины впутывать вас в это дело только потому, что вы разок сходили на сторону. – Она была очень неприятная, эта ухмылка, – сальная и какая-то заговорщицкая. – Я хотел убедиться, что вы не имеете отношения к ее смерти, и убедился. Вам очень повезло, что в конце этого месяца я ухожу в отставку. Я бы с вами так не миндальничал, если бы не конец службы. Вы, может быть, не поверите, но мне уже шестьдесят, а в столь почтенном возрасте человеку уже пора на покой.

Что-то меня в нем настораживало, хотя я не понимал, что именно. Почему-то он казался мне подозрительным. Он вдруг словно перестал быть похожим на полицейского, превратившись в человека, который закончил свою работу и оказался не у дел. Мне было неприятно видеть его у себя в доме.

– Ни за что не поверил бы, сержант, – сказал я. – Что ж, спасибо.

– Когда имеешь дело с шантажом, надо быть очень осмотрительным. – Он снова усмехнулся. – У нас таких случаев навалом. Так, парень сваляет дурака с какой-нибудь проституткой и попадает в такую вот неприятность. Вам еще повезло, мистер Холлидей, что этот Мэндон вовремя заткнул ей рот.

– Она была шантажисткой, – сказал я. – Ее мог убить любой из ее жертв. Вам это не приходило в голову?

– Ее убил Мэндон. Тут все ясно.

Я чуть было не рассказал ему про Уилбура, но вовремя остановился.

– Что ж, большое спасибо, сержант.

Он тяжело поднялся с кресла:

– Да о чем разговор, мистер Холлидей. Больше вы никогда не услышите об этом деле, будьте спокойны. – И какая-то нехорошая усмешка вновь пробежала по его губам. В ней сквозил какой-то намек. – Конечно, если вы так уж благодарны, может быть, сделаете небольшой взнос для нашего полицейского спортивного клуба. Так, просто мысли вслух, мистер Холлидей, я не настаиваю.

Я уставился на него, еще не поняв ситуацию до конца.

– Да, конечно, пожалуйста. – Я вынул бумажник. – На какую сумму вы рассчитываете, сержант?

– Да сколько дадите. – Его маленькие зеленые глазки вдруг налились жадностью. – Скажем, долларов сто?

Я отсчитал ему двадцать пятидолларовых бумажек.

– Я пришлю вам квитанцию. Ребята будут вам очень, очень благодарны. – Деньги исчезли у него в кармане. – Спасибо, мистер Холлидей.

Тут я все понял.